– Девушка, вы можете пройти. Дмитрий Анатольевич вас ожидает, – проговорила улыбчивая блондинка.

– Благодарю, – сделав пару успокаивающих вздохов, я вошла в кабинет Фролова.

– Анна, неожиданно! Чай, кофе, воды? Присаживайся, пожалуйста! – я заняла предложенный стул напротив улыбающегося Дмитрия.

– Спасибо, но ничего не нужно.

– Чем тогда могу тебе помочь?

– Мне сложно начать говорить, если честно. Наверное, я лучше покажу. Думаю, сам все поймешь, – достав из сумки телефон. Открыла присланные Миланой фотографии и протянула телефон Фролову.

Улыбка с лица Дмитрия исчезла довольно быстро. Пролистывая фото одно за другим, он с каждой секундой мрачнел на глазах. А там было от чего напрячься. Вид целующихся голубков производил впечатление, и ракурс удачный…

– Что это? – жестко произнес Фролов, пренебрежительно бросая телефон на стол.

– Думаю, сам все видишь.

– Кто тебе это прислал? Это фотомонтаж.

– Я тебя разочарую, но это не монтаж. Эти фотографии сделала моя подруга вчера по моей просьбе. После того, как я прочитала довольно интересную переписку в телефоне Игоря. Ты, правда, считал, что у тебя святая жена?

– Анна, если это все какая-то идиотская шутка или попытка меня во что-то втянуть, то ты об этом пожалеешь, – сквозь зубы процедил угрозу Фролов.

– И тут я снова тебя разочарую. Это не шутка. Игорь и твоя Ника – любовники. Не веришь мне, запроси распечатку ее сообщений с телефона. Ну или проследи за своей женушкой… Я тут только по одной причине. Я хочу сохранить отношения с Игорем, несмотря ни на что. И мне плевать, как это выглядит со стороны. Я люблю его. И просто так стоять в стороне, пока он развлекается, не буду. Повлияй на жену, Дим. Всем будет от этого только лучше, – Фролов молчал, стиснув зубы и сжимая кулаки. Я поднялась со стула, – Всего доброго, Дим! Надеюсь, ты примешь верное решение и не будешь молча носить рога.

Я вышла из здания бизнес-центра. Ноги дрожали от нервного напряжения. Все, можно выдохнуть и успокоиться. Дело сделано. Теперь остается только ждать. Надеюсь, ожидание продлиться недолго.

Анна выходит из кабинета, а перед моими глазами так и стоят эти фотографии. Набираю начальника охраны.

– Романыч, зайди ко мне.

Через пять минут Николай уже стоит в моем кабинете.

– Мне необходима распечатка звонков моей жены и распечатка сообщений с ее номера. Можешь сделать?

– Могу, конечно. Вы ведь сами понимаете, что официально это может занять не один день.

– Так сделай неофициально. Деньги не вопрос. К концу дня все должно лежать на моем столе. В общем, у тебя два часа.

– Понял.

– Работай.

К шести часам на моем столе лежала пачка распечатанных листов. Я, как чокнутый мазохист, с каким-то особым остервенением вчитывался в каждую строчку, в каждое слово, в каждую долбаную букву. Пока все не слилось в моих глазах в одно темное пятно, заполняющее все внутренности горьким отравляющим ядом.

– С-*-к-а! – ударил кулаком по столу, еле сдерживаясь, чтобы не разгромить кабинет.

Сам не помню, как вылетел из офиса, прихватив эти самые листы. Гнал по городу, как сумасшедший, впервые нарушая все правила дорожного движения и скоростной режим. Сжимал руль от бессилия что-либо изменить. У дома бросил машину почти посреди дороги, даже не припарковав ее как надо. Ники еще не было дома. Прошел в гостиную, плеснул себе в стакан виски. Выпил почти залпом, ничего при этом не почувствовав. Словно одеревенел весь. Выпил второй, все не выпуская из рук эти проклятые бумаги. В этот момент услышал, как открылась входная дверь.

– Дим, ты дома? Чего машину-то бросил так, у ворот? Дим… – она осеклась на полуслове. Поняла все по взгляду. Вижу, что поняла. Подошел ближе, всунул ей в руки эти бумаги. Ну, давай же, скажи, что все это неправда. Что все это ложь, и ничего между вами не было. Ну же, Ник, давай, не разочаровывай меня… Но она, пробежав глазами по тексту, вся подобралась, побледнела, подняла на меня свой затравленный взгляд. Надо же, неужели сожаление? Или просто боится? Бл*ть, какая же ты бл*ть! От этого ее взгляда всё, что я пытался сдерживать, прорывается наружу.

***

Удар наотмашь, и бумаги, что он дал мне в руки, разлетаются во все стороны. Я отлетаю к стене, почти впечатываюсь в нее.

– Надеюсь, пояснять не стоит, за что? А, Ник? Сама все понимаешь или объяснить? – с каким-то яростным рыком говорит Дима. Я впервые вижу его таким, и это меня пугает.

– Дим…

– Заткнись нах*й! С*ка! Да как ты могла, мать твою! – с размаху скидывает вазу с тумбы. Она разлетается на осколки. Вздрагиваю от шума.

– Дим, пожалуйста, давай спокойно поговорим, – я стою у стены, прижавшись к ней спиной.

– Поговорим! О чем? О чем, *б*ть в рот, ты собралась говорить? О том, как тр*халась с ним за моей спиной? О том, где вы тр*хались? Или в какой позе?! О чем, твою ж мать, ты собралась говорить!? – он кричит, впечатывая кулак в стену, от чего зеркало срывается с крючка и с диким звоном разбивается почти у моих ног.

– Я только понять не могу, за что, Ник? Почему именно он? Почему даже не какой-то левый мужик? Нет же, ты выбрала Волкова. Да… бл*ть, ты даже не понимаешь, что ты сделала… Ты же все разрушила, все… Чего тебе не хватало? Что, бл*ть, было не так?

– Всё было не так, Дим! Всё! – кричу в ответ. Но мой крик обрывается с его новым ударом, так же наотмашь по лицу. При ударе кольцо на его руке попадает так, что разбивает мне губу. Слезы струятся по щекам. Вытираю дрожащими пальцами кровь с губы.

– Повеселилась вчера, да? Знатное веселье было. Жаль, я был не в курсе. Ведь и подружка твоя знала, да? Ведь знала же! Ты не могла с ней не поделиться таким-то откровением! Вы все друг другу рассказываете! А знаешь, даже хорошо, что я его вчера в дом пригласил. Если бы не Аня, так бы и ходил дураком, сшибая люстры своими ветвистыми. А может еще кто до Игорька был, а? Ты не стесняйся, делись! Мне очень интересно!

– Перестань…

– Это мне перестать? А что не нравится? Правда не нравится? – Дима встряхивает меня как тряпичную куклу. – А т*ахаться за моей спиной нравилось? А дурака из меня делать нравилось!? Я же все для тебя делал. Я, с*ка, жопу рвал на работе для тебя. Я готов был все к твоим ногам положить. Тварь! – он отшвыривает меня к стене так, что я ударяюсь головой, и перед глазами все мутнеет.

– Дим. Пожалуйста…

– Я тебя удушить готов собственными руками, – он сжимает мое горло с такой силой, что я не могу дышать. Хриплю, вцепившись ладонями в его руку. Но силы неравны. Я не могу избавиться от его захвата. – Тварь! Ты конченая тварь, Ника!

– Фролов, ты парковаться разучился, смотрю… – голос Лаврова доносится из прихожей, обрываясь, не договорив до конца фразу. – Ты что творишь, дебила кусок? – Денис отшвыривает Диму от меня, а я оседаю на пол, закашливаясь.