Другой скажет: «Такому-то обществу я ничего не дам! Я читал, что из пожертвованных денег в руки нуждающимся попадает половина или того меньше пожертвованных денег!» Это большей частью неправда, что постоянно доказывается; а если бы отчасти и было правильно, то нисколько не освобождало бы жертвователя от обязанности оказывать помощь, дабы помощь организации могла стать более продуктивной. Во всяком случае, это не оправдание для человека, закрывающего бумажник и вычеркивающего такую организацию из своей памяти.

Наверное, разумный образ действий не стремится к основанию новых благотворительных учреждений в областях, ими уже располагающих в достаточной мере; гораздо лучше содействовать поддержке и укреплению уже существующих. Правда, тут дело не обходится без своего рода соперничества, и всегда налицо несколько обществ-конкурентов. Одной из главных задач в этой области благотворительности является решение вопроса, достаточно ли хорошо организована данная отрасль благотворительности. Большинство филантропов ограничиваются лишь вопросом, хорошо ли, разумно ли руководители ведут дело, на которое пожертвование предназначается, не давая себе труда разузнать, достаточно ли это дело обеспечено поддержкой от кого-нибудь другого. На этом основании следовало бы подвергать обследованию все учреждения такого рода. Вот пример.

Целый ряд филантропов решили построить сиротский приют, а руководство передать одному из крупнейших наших религиозных обществ. Уже приступили к сбору необходимых средств, как вдруг среди лиц, кому предложили подписаться на пожертвование, оказался человек с привычкой прежде всего основательно изучить положение дела. Он задал основателям нового учреждения ряд вопросов: сколькими кроватями располагают уже существующие в данном месте приюты, как они используются и т. д. и в заключение – не нуждается ли какое-либо другое благотворительное учреждение в данной местности в большей поддержке.

Но ни на один из своих вопросов ответа получить ему не удалось. Тогда он взялся за решение вопроса сам. И оказалось, что город, для которого была задумана постройка нового сиротского приюта, располагал таковыми чуть ли не в избытке и что в них гораздо больше свободных мест, чем кандидатов на поступление. Это он и сообщил учредителям спроектированного приюта и указал на то, что в подобном учреждении нет настоятельной необходимости. Я хотел бы сказать, что господа учредители отказались от приведения в исполнение своего бесцельного плана! Но, увы, они этого не сделали! Вообще почти всегда наблюдается, что если добросердечные люди ухватились за какой-либо план или филантропическую идею, их очень трудно от нее оторвать, как бы ясно вы ни указывали на их слабую осведомленность и неверность пути.

Тут, пожалуй, мне возразят, что при таком систематическом, так сказать, бесчувственном образе действий в области благотворительности личным заслугам отдельных единиц отводится уже слишком мало места. Я придерживаюсь того мнения, что в таких случаях единица должна естественно подчиниться крупной организации. Но с другой стороны, систематическая благотворительность никоим образом не вправе влиять подавляюще на проявление индивидуальности. Идея же треста благотворительности с каждым днем встает на более твердую почву. Идеи благотворительности вообще никогда не имели столь широкого распространения, как в наши дни.

Каждый, работающий продуктивно в сфере благотворительности, какой бы программы он ни придерживался, все равно вызовет критику в свой адрес. Есть немало людей, располагающих великолепным пониманием потребностей повседневной жизни, но окончательно лишенных понимания того, что рядом с этими потребностями уживаются другие, может быть, менее очевидные, но не менее настоятельные. Чтобы не ходить далеко за примером, скажу об общей потребности в повышении уровня образования. Невежество является источником доброй половины царящей нищеты и высокого процента преступности – отсюда ясна потребность в образовании! Оказывая поддержку совершеннейшим формам образования – все равно в какой области – мы обеспечиваем себе наиболее широкое влияние на массы посредством расширения пределов человеческого знания, так как любой только что открытый или введенный в обиход в масштабах всего мира новый факт немедленно становится общим достоянием человечества. Полагаю, что невозможно переоценить важность этого факта. Простого обстоятельства – того, что большинство крупнейших побед человеческого духа в науке, в искусстве и литературе является плодом широкого образования, будет достаточно для доказательства правильности этого положения.

Какой-нибудь крупный писатель возьмет на себя со временем труд доказать, насколько успехи во всех этих областях содействовали удовлетворению повысившихся жизненных запросов людей – как образованных, так и неучей, как богачей, так и нищих – и насколько все эти завоевания приблизили нашу жизнь к идеалу.