Его ужаснула эта подневольная свадьба.

Детектив заржал:

— Ох и лихой малый! Прямо подметки на ходу рвешь! О женитьбе говорить рано. В общем, ты меня понял… Но смотри! — Он выразительно погрозил толстым корявым пальцем перед носом Панина. — Чтобы выполнил все на ять! Иначе… — Морда у него стала чересчур свирепая. — А вообще не тревожься, вот… — И он вытащил ласково прошуршавшую пачку долларов. — Это только задаток. Остальное получишь потом.

— Ладно, — буркнул Валерий, засовывая деньги в карман. — Давайте позывные!

— Чего? — не понял малость туповатый, несмотря на работу в органах, дядька.

— Ну, как там ее звать-величать, эту вашу деваху! И где живет. Я же не могу ее отыскать самостоятельно. Всех красивых в округе перебирать, что ли?

— А-а! — дошло наконец до сыщика. — Она живет в твоем дворе. Женя Мягких. Поди, знаешь такую?

— Женя?! — похолодел Валерий. — Нет, я не могу… Почему Женя?..

Дядька насупился:

— Ты чего, пацан, плохо соображаешь? Я же тебе все объяснил! И деньги выдал. Тут никакие не могу не допускаются! И вообще, что это еще за новости? Что за капризы? Почему ты вдруг не можешь? Не нравится она тебе разве? Да такие девушки нарасхват!

Валерий мялся, не зная, что сказать. Значит, отец Арама… Этот Айрапетов, приятель родителей Валерки… Ну и сволочь!

— Не в этом дело… — пробубнил он. — Нравится, не нравится…

— А в чем? — настаивал детектив. — Ты скажи, вдруг я все причины устраню одним махом.

— Ладно, договорились, — буркнул Панин. — Охмурю в два счета! Только потом не жалуйтесь, если она сама начнет таскаться за мной хвостом…

— Вот это, я понимаю, деловой разговор! — снова заржал дядька. — Молодец ты, парень! Не зря выбрали именно тебя. Но помни: наш разговор должен остаться строжайшей тайной!

— Да помню я, помню! Не совсем идиот! — пробормотал Валерий. — Чего уж тут не понять… Умный не спросит, дурак не догадается…

Так он стал ухаживать за Женей. И приударил настолько ловко, как умел лишь он один. Айрапетов сделал правильный выбор. Женька уже через неделю была без ума от своего нового кавалера и напрочь забыла обо всех остальных…

Сейчас Валерий вспомнил все это и совсем захмурел. Позже, после драки, он стал неаккуратно отделываться от Жени, что-то решать… И все это нескладно, нелепо, бездарно…

Внезапно подковылял дядя Боря.

— Гуляешь? А чего один? Где твоя краля мягковская?

Валерий потер лоб. Пошел снег — вялый, последний, тихое воспоминание о еще одной ускользающей зиме…

— Глаза бы мои ее не видели, эту кралю…

Дядя Боря хмыкнул:

— Чего так?

Валерка помолчал.

— Да так… Давно пройденный этап…

Сосед ухмыльнулся:

— Это как посмотреть… Ее ждешь?

Валерий покачал головой:

— Нет.

— А кого?

Вот привязался…

— Дядьку, — нехотя признался Панин. — Этого тоже бы сто лет не встречать…

Дядя Боря хмыкнул:

— А может, и не встретишь больше, кто знает… По твоему желанию.

— Как же, как же… — усмехнулся Валерий и осекся.

Слишком пристально смотрел дядя Боря, слишком тяжело…

— Ездил он не раз в эту вашу Берендеевку… Без толку мотался… Я ведь его еще в самый первый раз предупредил — сколько годов назад это было! — чтобы не лез не в свое дело! Там и без него охотников на сладкое предостаточно. Так нет! Не слушал!

Валерий удивился:

— А откуда вы его знали?

— Да как откуда? Брат он ведь твоей матери, соображай… В одном подъезде с Галиной живем…

Домой Валерий вернулся мрачным и сразу лег спать. Галина Викторовна, как всегда, никаких вопросов задавать не стала.

В первую мартовскую субботу Арам предложил Светлане поехать в Измайловский парк. Соскучился по его кривым и вечно грязным дорожкам, по его деревьям-долгожителям, по его глухим перелескам…

Света обрадовалась: она любила бывать где-то с Арамом — это давало ей определенное право на их общее будущее.

В метро в центре зала скакали два мужичка. По типажу — продавцы-челночники с рынка. Приняли боксерские стойки, пытаясь дать друг другу по морде, прыгали то туда, то сюда… И один вдруг завопил:

— Ты чё, брат?! Я чё-то не понял! Э-э!

Их уже окружили любопытные, но никто не решался подойти — все же два драчуна, хотя все чувствовали — стоит вмешаться. Один из пассажиров сделал первый шаг, другой — одновременно с первым — второй. Прибавился и третий — тоже надумал разнять разбушевавшихся.

— Ребята, кончайте! Ну что за фигня-то?

Их отвели друг от друга, и тут один из задир тотчас бросился бежать и смылся. А другой попытался бежать за ним, но его не пустили. И он заорал истерично, указывая вслед удравшему:

— Ну, он по уху мне дал! Нет, ну вот подошел и просто так дал по уху! Нет, ну понимаете: подошел вот тут ко мне и — по уху!

— Ладно, дал, и что теперь делать! Надо успокоиться! И простить, — сказал один из миротворцев.

Челночник махнул рукой, действительно немного пришел в себя и пробурчал:

— Ну конечно, вы правы, надо прощать, верно… — и спокойно ушел.

Арам и Света наблюдали сцену со стороны. С некоторых пор Айрапетов старался не ввязываться в конфликты — ему уже не раз указывали на место. Кавказец, дескать…

Уже на перроне метро Арама охватило блаженство — пахло родной, мокрой, еще не оттаявшей землей и еще чем-то таким, что не поддается никаким сравнениям и описаниям. Арам и Светлана, взявшись за руки, долго брели вглубь, не замечая ни времени, ни погоды, ни расстояния.

И вдруг Света испуганно вскрикнула — от дерева отделилась темная мужская фигура. Арам вгляделся:

— Мурзик, привет! Давно не встречались.

Жиган подошел, покуривая какую-то дрянь. Воняло непередаваемо.

— Ты ведь слинял. Слушай, чего скажу… Твой кент, что девку у тебя бляданул…

Светлана глянула вопросительно. Арам поморщился: как все это не к месту! Не стоит, так сказать, благодарности…

— Я тут лукал… Он по чужой воле. Забздел он малость… Ему твой отец велел тебя с ней развести. Башлей дал… Прилично…

— Пургу гонишь… — пробормотал Арам, пытаясь осмыслить сказанное.

— Мне беса гнать ни к чему, — сплюнул Мурзик. — Это по отцову приказу да по его приколу за вами следили. Твой отец — он много чего может. Особо если на дурняк. Так масть легла. Ну, бывай! — И жиган растворился среди стволов, темный и малозаметный, почти неслышный в мартовском лесу.