– Это так, – сказал Фицрой, – но постарайтесь не быть слишком самоуверенными. На этот раз никаких ошибок. Я разработал план, которому вы будете следовать. Я хочу, чтобы вы передали его членам лиги точно в таком виде, как я изложу его вам. Если Мангуст снова попытается вмешаться, я позабочусь, чтобы агент Кобра был к этому готов.

– Это обеспечило бы хорошую смену темпа, – сказал Финн.

– Твой сарказм не уместен, Дилейни, – сказал Фицрой. – Я напомню вам, что не агент Кобра позволил Мангусту оставлять вас в дураках каждый раз. Ваша задача будет четкой и простой. Все, что от вас требуется, это следовать инструкциям. Оставьте Мангуста тем, у кого есть соответствующая квалификация.

– Что ты думаешь? – спросила Андре.

– Думаю, это вполне возможно, – сказал Лукас. – Мангуст всегда был скользким клиентом, и Фицрой был в идеальном положении, чтобы знать все, что происходит. Он никак не выдал себя голосом, хотя я очень внимательно следил за его звучанием, но если бы Мангуст не смог научиться маскировать свой голос, он бы никогда не стал начальником полевых операций.

– Там чувствовалась какая-то напряженность, – сказал Финн. – Надеюсь, мы никак и ничего выдали.

Лукас покачал головой.

– Думаю, пока все в порядке. Если Фицрой и Мангуст – одно и то же лицо, то очень скоро у нас должны появиться доказательства этого.

– Я надеюсь, что он может дать мне зацепку, переместившись с помощью хроноплаты прямо из квартиры, – сказала Андре.

– Это возможно, но маловероятно, – сказал Лукас. – Если бы он действительно был наблюдателем, он мог бы это сделать, чтобы отправиться отсюда, скажем, в Кале. С другой стороны, мы знаем, что Мангуст не работает в одиночку. Он нашел себе очень необычного полевого сотрудника, и ему придется с ним связаться.

– А если нет? – сказала Андре. – Что, если на этот раз он решит действовать в одиночку?

– Он вполне может, – сказал Финн, – но этот парень обеспечивает Мангусту преимущество, и я думаю, что он им воспользуется. Его план дает ему достаточно времени, чтобы мы могли связаться с Ффаулксом, а затем отправиться в Вальми. Как только мы это сделаем, он, наверное, начнет воплощать в жизнь собственный маленький план. Он может использовать мальчика, чтобы связаться с графиней и ее детьми раньше нас, а он тем временем все подготовит на мысе Гри-не. Для этого он должен будет проинструктировать мальчишку. Не думаю, что он рискнет использовать плату внутри Парижа. Здесь слишком тесно. Кроме того, ему не нужно этого делать. У него полно времени. Либо он пойдет к мальчику, либо мальчик придет к нему.

– Если только он уже не озадачил Жана, – сказала Андре.

– Это то, чего бы он не стал делать, – сказал Лукас. – Он бы подождал, чтобы убедиться, что мы не потребуем никаких изменений в его плане, прежде чем сказать Жану, что от него требуется. Вот почему он предоставил нам достаточно времени, чтобы вернуться на мыс Гри-не и связаться с Ффаулксом. Только мы не собираемся это делать. Мы едем прямиком в Вальми. Мы также доберемся до мыса Гри-не по другому маршруту, отличному от запланированного.

– Важно, чтобы ты ждала здесь, – сказал Финн, – и следила за домом. Принимай решения самостоятельно. Если пройдет несколько часов, а он ничего не сделал, или если Жан не пришел к нему, иди туда и посмотри, есть ли он еще внутри.

– И если его не окажется, я проникну внутрь, – сказала Андре.

Лукас кивнул.

– Но будьте очень осторожной. Если он переместился из этой квартиры, это будет означать одну из двух вещей. Либо он переместился и прихватил плату с собой, либо оставил ее на месте, запрограммировав свое возвращение с помощью активации пульта дистанционного управления. Если это так, то можешь быть уверена – он предпринял меры для защиты этой комнаты.

– Есть несколько систем, которые он мог использовать, – сказал Финн.

– Я с ними знакома, – сказала Андре.

– Я не закончил. Ты знакома со стандартным оборудованием. АВР пользуется другими штуковинами, – сказал Финн. – Кобра дал нам краткое описание. Это более экстремальная оборонительная система, чем та, что применяется корпусом и наблюдателями. А теперь слушай внимательно…

Прошло чуть больше получаса с тех пор, как Финн и Лукас уехали в Вальми, оставив Андре следить за конспиративной квартирой, когда она увидела, как Фицрой выходит из передней двери. Несмотря на то, что у него не было причин подозревать, что за ним могут следить, Андре все же приняла максимальные меры предосторожности, чтобы незаметно последовать за ним. Она держалась от него как можно дальше, быстро сокращая расстояние, стоило ему свернуть за угол или когда на мгновение теряла его из поля зрения. Мангуст, если это действительно был Мангуст, казалось, не догадывался о ее присутствии, целенаправленно шагая по улице в направлении центра.

Внезапно он резко свернул в переулок и, пройдя по заполненной мусором аллее, очутился в маленьком тупике. Увидев, как он проходит в дверной проем, она быстро бросилась вперед и оказалась перед маленькой табачной лавкой, о чем можно было догадаться только по грубой деревянной вывеске. На вывеске было вырезано имя, после чего образовавшиеся желобки заполнили черной краской. Вывеска настолько потемнела, что имя стало трудночитаемым, но как только она подошла ближе, то увидела, что там значилось просто «У Лафита».

Андре осторожно заглянула в грязное окно. Ей открылась небольшая комната, обставленная грубо сработанными столами и скамейками, где посетители могли сидеть и пить вино, пока они пробовали табак из банок на полках в левой части комнаты. С другой стороны комнаты находился большой верстак, на котором были разбросаны инструменты для резьбы. В задней части лавки она разглядела компактно уложенные и готовые к обжигу глиняные трубки, а также пенковые трубки разной степени готовности. Несколько деревянных трубок, новшество для Парижа, были вырезаны из яблони и вишни и подвешены за чаши на забитые под углом в стену гвозди. Подпертая дверь была открыта, и Андре уловила идущий изнутри приятный аромат крепкого табака.

Фицрой встал у занавешенной черной тяжелой тканью полки, которая подобно перегородке отделяла лавку от некой задней комнаты.

– Лафит! – позвал он.

Старик с морщинистым лицом и лохматыми, неопрятными седыми волосами отодвинул занавеску и вошел в лавку, вытирая руки о свой грязный кожаный фартук. Большая пенковая трубка яйцевидной формы, пропитавшаяся табаком настолько, что была почти черной, была зажата между его зубов. Похоже, он узнал Фицроя.

– Где этот твой никчемный племянник? – спросил Фицрой.

Старик пожал плечами, повернулся и оттянул занавеску.

– Жан, – проорал он, его голос прозвучал как предсмертный хрип.

Мальчик вышел через несколько минут, держа метлу. Увидев Фицроя, он приставил метлу к стене и подсел к нему за один из столов. Старик вернулся за занавес, но Мангуст, потому что это явно был он, говорил с мальчиком приглушенным голосом, и Андре ничего не смогла разобрать. Вскоре Мангуст поднялся из-за стола, и Андре быстро исчезла из виду, прежде чем он вышел из лавки. Она проследовала за ним до квартиры.