как он на меня смотрит. Трется пахом о поясницу, он уже возбужден, еще немного, и мы точно никуда не пойдем.

Накрывает ладонями грудь, сжимает, легко сдавливая соски, прикусываю нижнюю губу, сама трусь попкой о его стояк.

— Ты пахнешь грехом. Моим гребаным грехом и раем.

Слова возбуждают, не думала, что это возможно. Но этому мужчине, своими пошлыми откровениями удается разжечь меня моментально. Тимур целует шею, откинув на спину волосы, наклоняю голову, ноги подкашиваются.

— Как же Захар и ресторан? — говорю чуть слышно.

— Точно, Шума ждать не любит. Да и подарок по-быстрому как-то не очень.

Резко разворачивает меня к себе, смотрит в глаза, потом на губы, Тимур такой горячий, с ним рядом я и сама готова не все. Быть грехом и раем. Гореть в аду и парить в небесах.

— Знаешь, что бы я сейчас хотел?

— Что?

— Чтоб ты встала на колени и взяла в свой сладкий ротик этими порочными красными губами мой член.

— Взять? — я ужасно смелая, а еще готова встать на колени и сделать то, что он хочет, хочу этого сама.

— Не сейчас, котенок. Я даже не хочу портить эту красоту, пусть Захар ее тоже увидит.

— Мне можно надеть платье?

— Не хотелось бы, но придется.

Снова разворачивает меня, шлепает по попке, толкает в сторону шкафа, а потом сам помогает застегнуть на спине молнию, целуя в плечо.

Это так трогательно.

Это подкупает больше, чем откровенная похоть.

Это нечто настоящее.

ЧАСТЬ 34

Ресторан, конечно, впечатлял своей роскошью и блеском. Никогда не была в таких местах, наш ресторан в отеле, безусловно, красивый, но этому уступал по многим пунктам.

Тимур всю дорогу не сводил с меня глаз и не выпускал из рук, только смущал, а я, как Золушка, ехала на бал и на встречу со вторым принцем.

Стекло, хрусталь, теплый свет и живые цветы вокруг. Белоснежные скатерти, посуда с позолотой, живая музыка и много гостей, почти каждый столик был занят.

— Это популярное место в вашем городе?

— Да, для очень богатых, все, кто здесь сейчас собрался, считают, что ходить в другие заведения это ниже их, но если в городе откроют что-то более помпезное и пафосное, то они все начнут ходить туда.

Оставив верхнюю одежду в гардеробе, Тимур уверенно вел меня за руку на другой конец зала, на нас оборачивались, смотрели вслед. С непривычки хотелось прикрыть ноги и слишком глубокое декольте.

Захар сидел к нам полубоком, с кем-то разговаривал по телефону, стучал вилкой по столу, спина прямая, плечи расправлены, недоволен, но сдерживает себя, я за это время немного изучила его.

— Шумилов, оторвись от разборок, я привез самую красивую девушку на свете, предлагаю не вставать, а то ты упадешь. И скажи спасибо, что мы не остались дома и не занялись отвязным и откровенным сексом, мне было нелегко не содрать с Александры это развратное платье.

Захар отключается не простившись, откидывает телефон, встает, а мое глупое сердце пропускает несколько ударов. Взгляд обжигает до костей, сбивает дыхание, но я смотрю в его лицо, на котором не дрогнул ни один мускул, лишь глаза выдали все, что сейчас происходит у него внутри.

— Скажи, какая сладкая конфетка? А ты бы видел, что там под этим ярким фантиком.

— ТТ, заткнись.

— Привет, — говорю чуть слышно, улыбаюсь.

Захар все еще рассматривает меня, а когда подходит ближе, берет мой подбородок, чуть касаясь, ведет подушечками пальцев по губам, не стирая помаду, я который раз за вечер теряюсь.

— С днем рождения, Сашенька.

Это его «Сашенька» лучше любого комплимента.

А потом он нежно целует, всего несколько секунд, и снова смотрит в глаза. Хорошо, что помада не оставляет следов, иначе пришлось бы сейчас ее стирать с его губ.

— Спасибо.

— Ну все, Шума, отцепись от нее, я уже ревную, — Тимур говорит вроде весело, но чувствуются нервные нотки. Неужели правда ревнует? — У меня еще подарок.

— Подарок? Не стоило.

— Это мне решать, что стоит, а что нет, присаживайся.

Мы устраиваемся за столом, на нем горят свечи, Тимур справа, Захар слева от меня, а когда официант подносит мне огромный букет из маленьких розовых пионов, чувствую, что попала в сказку.

— Они очень красивые, спасибо.

Не могу выразить и показать свои эмоции, хлопать в ладоши и пищать от радости — точно не мое. То, что происходит внутри, это сильнее, важнее и трогательнее.

Это запрещенный прием. Им нельзя так себя вести. Ведь это все не навсегда, это все временно.

Но так хочется чувствовать себя принцессой, которой я никогда не была. Пусть сегодня будет именно такой вечер. Пусть мои двадцать пять пройдут красиво.

— Это еще не все.

Официант оставляет букет на краю стола, он такой красивый, что готова смотреть на него вечно.

— Это тебе. Мой скромный подарок самой нескромно-сексуальной девушке.

Тимур кладет передо мной черную коробку, завязанную шелковым золотым бантом.

— Но мне не нужны подарки, ты ведь знаешь.

— Знаю, но их придется принимать.

Развязываю бант, в коробке бархатная шкатулка, достав ее, медленно открываю, смотрю на переливающиеся в свете камни, что украшают кулон в виде кошачьей лапки, что висит на золотой цепочке.

— Так мило, очень красиво, я никогда не видела такое украшение.

— Это бриллианты и золото.

— Это понты, — Захар, все это время хранивший молчание, громко высказывает свое мнение.

— Ой, сиди там и молчи, тоже мне, ценитель прекрасного.

— Не думал, что ты такой романтик.

— Ты вообще мало меня знаешь.

Их перепалка забавляет, они как два матерых грозных пса, которые решили полаять друг на друга, а еще пометить территорию.

— Давай я помогу.

Тимур встает, надевает кулон на шею, чуть касаясь пальцами кожи, а потом снова целует в плечо. Я сегодня не узнаю его, слишком много нежности. Куда делся напор и желание взять здесь и сейчас? Но это очень приятно.

— Ну, Захар Данилович, давай теперь ты. Чем удивишь?

— Не твое дело.

— Ничего не надо, правда, этого достаточно. И то я не знаю, куда в нем ходить, наверняка очень дорогой кулон.

— Никуда ходить не надо, будешь лежать в нем голая и ждать меня. И давайте уже что пожрем. Официант, неси там, что заказал господин Шумилов.

Захар молчаливый, смотрит по сторонам, двигается ко мне, словно от кого-то закрывая. От него приятно пахнет, аромат проникает в легкие, будоражит сознание.

— Ох ты, ёпт, какие люди! Да без наручников!

Хочу приподняться, чтоб посмотреть, с кем здоровается Тимур, но Захар слишком высокий, и мне ничего