сказала Элли, ее мысли вернулись к собственным проблемам и необходимости пройти оборот, чтобы удержать Лиама. «Они не обратили Виктора и Алессандро, не так ли?»

— Нет. И да, у каждого из них еще есть свой шанс, — согласилась она. «Но что, если Виктор или Алессандро умрут? Ты бы прокляла бы Элви или Леонору, чтобы они провели следующую тысячу лет или около того в одиночестве, ради возможности инициировать тебя?

Элли нахмурилась и опустила голову, борясь с ответом. Она не хотела проклинать Элви или Леонору на то, что они останутся одни, если их пара умрет, но она также не хотела терять Лиама.

«К счастью для тебя, ты возможная спутница жизни для кое-кого здесь», — объявила Стефани, возвращая ее внимание.

«Что?» — спросила она с удивлением, снова поднимая голову. Когда Стефани просто кивнула, не желая повторяться, Элли заколебалась, а затем спросила: «Ты сказала, что возможная спутница жизни. Что это значит? Я или не я?»

— Это значит, что да, если ты примешь это и согласишься быть спутницей жизни этого бессмертного. Если ты не сможешь принять это, значит, ты была всего лишь возможной спутницей жизни, и бессмертному, о котором идет речь, остаётся надеяться встретить другую, которая будет более сговорчивая».

«Что насчет него?» — спросила Элли, а затем добавила: — Это он, верно?

Стефани кивнула.

— Ну, а если он не хочет, чтобы я была его спутницей жизни? она спросила. — У него есть выбор?

«Конечно», — весело сказала она. — Но я совершенно уверена, что он был бы готов принять тебя как спутницу жизни и обратить тебя.

«Ой.» Элли растерянно посмотрела на нее, а затем сказала: — Но я не хочу быть спутницей жизни, я просто хочу….».

— Чтобы тебя обратили? — сухо предположила Стефани. — И ты считаешь справедливым просить кого-то обратить тебя, когда ты не хочешь быть его спутницей жизни? Что он должен смириться с тем, что проживет остаток своей очень долгой жизни в одиночестве только для того, чтобы помочь тебе? Стефани покачала головой и торжественно сказала: «Возможно, тебе стоит подумать о том, как сильно ты хочешь остаться матерью Лиама. И что ты готова сделать, чтобы получить это. Потому что, честно говоря, я бы предпочла бы увидеть, как Лиама воспитывают Элви и Виктор или одна из других пар, чем видеть, как ты обрекаешь кого-то на вечность в одиночестве.

Повернувшись на каблуках, Стефани вышла из комнаты, забрав с собой свой сок.

Элли откинулась на спинку стула, слушая, как молодая женщина поднимается по лестнице, но ее мысли были заняты тем, что сказала Стефани. Вскоре Лиам сможет читать и контролировать ее. Ей хотелось бы думать, что она могла бы научить его не делать этого, но от ребенка требовалось бы сопротивляться искушению, перед которым взрослым было бы трудно устоять. Только взгляни, как Тайбо взял ее под свой контроль в пиццерии, когда она сразу же не согласилась с их планами. Он сказал и, вероятно, верил, что сделал это для ее же блага, чтобы спасти ее и Лиама, но правда заключалась в том, что он даже не пытался убедить ее, что они не причинят ей и ее сыну вреда и пытаются помощь. Во всяком случае, не в тот момент.

Нет. Лиам не смог бы сопротивляться использовать свои способности против нее, и она не смогла бы стать ему достойной матерью, как только он обретет эти способности. Но он был ее сыном. Она любила его больше, чем кого-либо и что-либо в своей жизни. По сути, она отказалась от своей карьеры ради него, или даже соглашалась на все меньше и меньше работ, опасаясь, что вампиры каким-то образом отслеживают ее через ее работу или электронные письма. Другого объяснения, похоже, не было. На последнюю работу она устроилась более четырех месяцев назад, как раз перед тем, как ей пришлось покинуть их последний дом и бежать в Торонто. И она заметила бессмертного в продуктовом магазине всего через несколько дней после того, как начала переписываться по электронной почте с новым клиентом. Однако Элли больше не связывалась с ним с момента прибытия в Торонто, поэтому Абаддон мог отследить ее там только через ее работу в банке крови.

Вздохнув, она повернулась лицом к столу и скрестила руки на деревянной поверхности. Ей придется стать бессмертной, чтобы сохранить сына. Если она это сделает, и если Силовикам удастся найти и поймать Абаддона, она сможет вернуться к разработке веб-сайтов и построить хорошую жизнь для себя и Лиама здесь, в Порт-Генри. Но если то, что сказала Стефани, было правдой, скорее всего, был только один человек, который был бы готов обратить ее, и он хотел бы, чтобы она согласилась стать его спутницей жизни в обмен на ее обращение. Что именно это повлекло бы за собой? Партнерство, может быть? Конец одиночеству? Она могла бы справиться с этим. . если бы он был хорошим, и если бы он понравился Лиаму.

Эта мысль привела ее к вопросу о том, кем мог быть этот бессмертный, который считал ее возможной спутницей жизни. Ответ казался очевидным теперь, когда она позволила себе взглянуть на него. Стефани говорила, что спутники жизни особенные, потому что не могут читать или контролировать друг друга. Она знала только одного человека, который подходил под это описание. Все остальные, с кем она сталкивалась, неоднократно читали ее с тех пор, как она проснулась в доме Силовиков. Все, кроме… — Магнуса.

«Да?»

Элли резко развернулась, ее широко распахнутые глаза остановились на Магнусе, когда он закрыл за собой кухонную дверь. Она так погрузилась в свои мысли, что не услышала, как он вошел. Но вот он стоял, огромный, как скала, с развевающимися на ветру волосами, щеками, раскрасневшимися от ветра и холода снаружи, и руками, оттянутыми вниз несколькими пухлыми пакетами с пометкой «Уолмарт (Walmart)».

— Элли? — спросил он, подняв брови. — Ты назвала мое имя. Ты что то хотела?»

«Да. Нет. Я просто… — неопределенно махнув рукой, она встала и обошла стойку, чтобы взять у него несколько пакетов. — Похоже, ты был занят.

«Да. Ну, я не был уверен, что тебе с Лиамом может понадобиться, — признался он, наклоняясь, чтобы снять ботинки. «Итак, у меня есть разные вещи. Зубные щетки, шампунь, немного одежды. Хотя я не был уверен в размерах, — признался он, снова выпрямляясь. «Поэтому я купил несколько разных размеров каждого предмета. Я могу вернуть те, которые не подойдут. ". Он резко остановился и наклонил голову, чтобы увидеть выражение ее лица. «Что такое?»