Он смотрит на меня сверху вниз, а затем отодвигает от себя тарелку.

— Мне не нужно это представлять. Моего отца похитили два года назад, а неделю спустя мы нашли его изуродованное тело. Моя мама ушла из совета на следующий день, но она до сих пор так и не вернулась домой. Если ты просишь меня смотреть за пределы моей истории, то, возможно, тебе тоже стоит посмотреть за пределы своей.

На самом деле мне нечего сказать в ответ, и я пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы закончить свой завтрак, яйца на вкус хуже, чем обычно, теперь, когда комната полна нашего горя.

Было гораздо легче ненавидеть его, когда я думала, что он просто взбешенный, ревнивый засранец Связанный без собственной истории.

Когда я заканчиваю со своей тарелкой и беру сумку, чтобы отправиться на наш первый урок, Гейб следует за мной, легкая улыбка возвращается на его лицо, когда он приветствует парней вокруг нас со своей обычной беззаботной энергией. Я на секунду останавливаю себя от размышлений о том, как сильно я ненавижу это место, и вместо этого просто наблюдаю за всем вокруг нас обоих. Все футбольные парни любят его, девушки, с которыми они встречаются, смотрят на него сердечными глазами, и даже профессора тепло приветствуют его.

Никто из них больше не смотрит на меня дважды.

Сейдж встречает нас обоих у дверей класса экономики, ее глаза бегают между нами, но она ничего не комментирует. Когда Гейб садится рядом со мной вместо своего обычного места через три стула, она поднимает на меня брови, но не говорит ни слова.

Есть причина, по которой она моя лучшая подруга.

Я жду, пока начнется урок и все будут сосредоточены на том, чтобы делать заметки, прежде чем наклониться к нему и прошептать:

— Я не хочу сближаться, но я перестану хватать тебя за горло, если ты сделаешь то же самое.

Это единственная оливковая ветвь, которую я могу дать ему прямо сейчас, и, возможно, было бы плохой идеей заходить так далеко.

Он тяжело вздыхает и не отвечает мне, пока урок не заканчивается, нависая надо мной и Сейдж, пока мы убираем наши тетради и книги.

— Это называется быть друзьями, Оли, и я попробую, если ты тоже захочешь. Мы можем разобраться с этим дерьмом о связи позже.

Я усмехаюсь над ним и перекидываю сумку через плечо.

— Если это уловка какого-то «хорошего парня», притворяющегося моим другом, просто чтобы трахнуть меня и получить свою связь, тогда я ударю тебя прямо сейчас и уйду, не раздумывая.

Сейдж разражается смехом, прикрывая рот рукой, что совершенно не помогает заглушить взрывы смеха, сотрясающие ее тело. Гейб бросает на нее взгляд, но в нем больше раздражения.

— В этот момент, Фэллоуз, тебе пришлось бы умолять меня трахнуть тебя. Друзья с нулевой выгодой, за исключением того, что я буду следить за каждым твоим шагом, а ты будешь искать шанс сбежать от всех нас.

Я пожимаю плечами и стукаюсь плечом с Сейдж, когда мы выходим вместе.

— Звучит заманчиво, но первое правило Клуба Отвергнутых состоит в том, что мы ненавидим Джованну и хотим ее убить. Если ты не можешь справиться с этим, значит, ты уже выбыл.

Он качает головой, глядя на меня, когда Сейдж начинает протестовать, постоянно унижая себя из-за этого кошмара девушки. — Мы не хотим ее смерти, мы просто хотим, чтобы она ненавидела меня немного меньше.

Я фыркаю на нее.

— К черту это, я хочу, чтобы она сдохла. Я прикончу её. Гейб может убрать Райли, а ты можешь трахнуть Феликса вместо него, у него есть мой голос.

Мы сворачиваем за угол и видим Феликса, стоящего там и ухмыляющегося, как чертов дьявол, и Сейдж мгновенно становится свекольно-красной.

— Я знал, что исцеление тебя, сработает в мою пользу. Спасибо, Фэллоуз, — кричит он, когда мы проходим мимо него, подмигивая Сейдж, которая старается не выглядеть так, как будто хочет, чтобы земля поглотила ее целиком.

Гейб разражается смехом вместе со мной, и это чертовски жутко — стоять рядом с ним и не планировать его смерть. Я знаю, что это ненадолго, но даже на мгновение это странное положение.

Сейдж упирается локтем мне в ребра и бормочет:

— Это не подлежит голосованию. Нам следует поторопиться, мы вот-вот опоздаем на урок истории, и Нокс начнет совершенно новую клеветническую кампанию против тебя, Оли.

Уфф.

Убейте меня.

* * *

Я узнаю кое-что очень важное в тот момент, когда Гейб садится рядом со мной на уроке истории, и это именно то, насколько он влиятелен в этом универе. В тот момент, когда люди видят, как мы тихо разговариваем друг с другом, происходит мгновенный сдвиг, как будто все они меняют то, как они говорят обо мне теперь, когда он 'простил' меня.

Им не нужно знать подробности, чтобы изменить свою позицию, и Зои внезапно оказывается одна.

Сейдж замечает это первой и указывает на это, бормоча мне:

— Так сучке и надо.

Я полностью согласна, и когда я вопросительно толкаю Гейба локтем, он говорит об этом гораздо менее деликатно.

— Она нарушила правила, установленные Вивиан. Ты заслужила победу, а он уже выгнал ее из класса. Ее родители в ярости, но Грифон пошел поговорить с ними. Ты не можешь присоединиться к Тактической группе, если у тебя нет преданности к своей команде.

Ну, черт возьми.

Для меня даже не имеет значения, что на самом деле дело не во мне, а в ее честности, все равно это похоже на победу. Может быть, быть допрошенной было не так уж плохо, если это результат.

Мое хорошее самочувствие длится еще десять секунд, прежде чем входит Нокс и высасывает все хорошие вайбы к чертовой матери. Сегодня он тоже хорошо выглядит, сексуальнее, чем Аид, когда он входит в класс, как какой-то Бог Подземного мира, здесь, чтобы мучить мою чертову душу.

Мне нужно убраться из этого города, пока мои гормоны не привели меня прямиком в ад за ним.

Взгляд Нокса скользит туда, где Гейб теперь сидит со мной, но он никак не реагирует, никаких признаков того, удивлен он или разозлен, увидев нас обоих, сидящих здесь вместе. Он просто подключает свой ноутбук, встает перед классом и ждет, пока в комнате воцарится тишина, его внешний вид — это все, что нужно, чтобы командовать аудиторией.

— Кто-нибудь, расскажите мне о Системе уровней.

Я скорее умру, чем подниму руку на