– Ждет, наверное, когда мы согрешим.

Я бросил взгляд в зеркало заднего вида. За нами никто не ехал, но это ничего не значило. Сальников мог поставить машину на «прослушку», может, где-то под сиденьем таится «жучок». И в доме могли быть «клопы», и на «кухне». Сальников и сам по себе хитрый жук.

– Он всегда этого ждал.

– Не доверял тебе?

– Катышев когда-то был моим парнем. Семен меня отбил.

– Это целая история, – кивнул я.

– Длиною в жизнь… Длиною в мою семейную жизнь…

– Непростая история.

– Илья пахал землю, а Семен искал легких денег… Ты должен понимать, что это значит.

Я выразительно промолчал. Семен стрелял хорошо не только из ружья, пистолетом он владел, как виртуозный скрипач смычком. Возможно, какое-то время он даже бандитствовал, убивал людей. Мне действительно не следовало лезть в подробности.

– Семена хотели посадить, – продолжала Марта. – Он сидел под следствием, а Илья его выкупил. И с бизнесом помог… Семен, конечно, подумал, что все это не просто так.

– А это был просто благородный жест.

– Благородный. Но не просто… Илья действительно приставал ко мне, – тихо сказала Марта.

– Но ничего не было?

– Ничего! – Она глянула на меня так, как будто я издевался над ней.

– А Семен тебе не поверил.

– Не поверил. И с тех пор постоянно следил за мной. Все хотел поймать на измене.

– Это уже паранойя.

– Боюсь, что так оно и есть. Боюсь, что Семен для того и умер, чтобы посмотреть, как я поведу себя без него.

– Это уже паранойя в квадрате.

– Он думал, что я закручу любовь с Катышевым.

– Поэтому и не убил его сразу.

– Катышев действительно хотел расправиться с ним?

– Не знаю… Но основания у него были.

– Ты?

– Тина.

– Тина? – Я не впервые слышал это имя.

– Жена Катышева… Семен переспал с ней. Назло Илье. – Марта опустила голову еще ниже. – Илья не мог ему этого простить.

– И ты это знала?

– Да, Семен мне рассказал… Хотел, чтобы я разозлилась… Хотел, чтобы я во всем призналась. Но мне не в чем было признаваться. Я не изменяла ему с Катышевым…

– Ты говорила, что причиной конфликта была конкуренция.

– И не только.

– Семен заплатил Катышеву большие деньги.

– Боюсь, что эти деньги ушли на все это, – вяло махнула рукой за спину Марта.

Я кивнул, разделяя ее опасения. Сальников действительно мог объегорить жену. Вывести деньги из бизнеса, подготовить соломку под задницу. Тайной недвижимостью обзавелся, транспортом, оружие закупил. И еще уйма денег могла уйти на баб…

– Я боюсь, что Семен мог уехать к Тине, – тихо добавила она.

– Сейчас?

– Ты, наверное, хочешь спросить, как я могу это терпеть? – спросила Марта, с горечью насмехаясь над собой.

– Да уж.

– Дело в том, что я любила его… И этот год был чуть ли не самым счастливым в моей жизни.

– Дела! – невольно вырвалось у меня.

– Весь этот год он принадлежал только мне.

Я ничего не сказал, хотя мог с этим поспорить.

– Во всяком случае, я так думала, – добавила Марта.

– Ты и сейчас его любишь.

– Я хочу его любить, – кивнула она, глянув куда-то в сторону от меня.

– Твой муж… – Я осекся, не решаясь назвать Сальникова чудовищем.

В лицо ему сказал бы, а за глаза не хочу.

– Он мой муж! – отрезала Марта, отсекая все возможные домыслы, идущие от меня.

Семен Сальников еще тот фрукт. Бандитствовал он или нет, но криминал за ним водился, если его пришлось выкупать. Любил он жену или нет, но покоя ей не давал. Из ревности к ней переспал с женой Катышева, и наверняка это был не единственный эпизод в истории его похождений «налево». Когда запахло жареным, преспокойно убил, возможно, ни в чем не повинного человека и через его труп обрел свидетельство о собственной смерти. Но при этом продолжал следить за женой: а вдруг она будет изменять ему с Катышевым? Видимо, его опасения не подтвердились, поэтому он стал ревновать Марту ко мне. Должна же она была за год траура хотя бы разок изменить покойному мужу. Иначе вся эта затея с «пропиской на том свете» не имела никакого смысла. Целый год прошел, а все тихо, спокойно. И жена блюдет супружескую честь, и Катышев не нападает… Все изменилось с моим появлением. И Марта оживать начала, и Катышев вдруг принял меры. Возможно, Сальников навестил его жену Тину, и Катышеву это стало известно… Как оно там было в подробностях, не суть важно. Одно ясно, у Сальникова не все дома. И его дурь вернулась с того света вместе с ним. Марта снова страдает. И даже осуждает его. Но при этом понимает, что и дальше должна нести этот крест. Семен ее муж, и точка. В горе, в радости она должна быть с ним. Святая женщина!

– Ну, если муж, купим ему груш, – совсем невесело отшутился я.

И Марта не улыбнулась, глянув на меня.

– Боишься? – спросил я.

– Чего боюсь? – не поняла она.

– Ну, мы же, считай, в самоволке.

– Надоело бояться… И вообще…

– Что вообще?

– Я хочу домой.

– В Краснодар?

– В Крынку.

– Через два часа будем на месте, – сказал я и мысленно добавил: «Если повезет». И полиция могла остановить, и в пробку попасть проще простого.

Марта кивнула, будто соглашаясь, но, глянув назад, вдруг сказала совсем другое:

– Нам туда нельзя.

– Это муж твой так сказал? Ему к любовнице можно, а тебе домой нельзя?

– Ну, это всего лишь мое предположение.

– И то, что Семен тебя хочет на измене поймать, тоже предположение?

– Предположение. И, возможно, я не права.

– А то, что этот урод издевается над тобой?

– Хватит! – Марта и требовала, и умоляла одновременно.

Мне ничего не оставалось, как сдаться.

– Молчу.

– Молчи… Но не уезжай… – тихо попросила она. – Ты мне нужен.

Съехав с горы, мы добрались до супермаркета, но сначала заглянули в кафе, заказали обед. О Сальникове ни слова: мне противно было говорить о нем, а Марта, казалось, хотела хотя бы на время не думать о нем. Мы говорили о всяком разном, а еще речь зашла о пескарях, которых я изловил, и я пригласил Марту на рыбалку. Мы договорились, что сразу же отправимся к ручью.

Мы загрузили машину продуктами, улыбнулись друг другу и отправились в обратный путь. Через полчаса были на месте. Ветер шевелил кроны деревьев над головами, листья приятно шелестели, успокаивала душу и птичья разноголосица. И так не хотелось думать о Сальникове, который в любой момент мог свалиться нам на голову. Его машины во дворе не было, но ведь он мог ее где-нибудь спрятать. Чтобы следить за нами, например, с дерева. Может, сидит сейчас где-нибудь на ветке с биноклем и тешит свою паранойю мыслями о возможной измене.