Хм, спать у себя на мягкой перине или же предпочесть гостевой диван в чужом номере? Что же выбрать?

Но тут я замечаю надежду в голубых глазах Светы и со вздохом отворачиваюсь от двери своего номера:

— Можно и у тебя.

— Ура! — улыбается девушка. — Прошу в мои апартаменты, сударь!

В конце концов в последние два дня произошло слишком уж много событий, и оставлять девушку одну совсем не правильно. Светка, конечно, привыкла к жестоким битвам, но также у нее с детства зашито в прошивке, как у всякого дворянина: мой дом — моя крепость. А гостиница, куда спокойно захаживают бандиты с ломами, не очень похожа на крепость. И если в моих силах придать ее убежищу атмосферу безопасности, то почему бы и нет? Я ведь ничего не теряю.

— Только не забудь заказать из бара мороженое, — ставлю свои условия.

— Конечно, уже бегу к телефону, — усмехается Света, приглашающе открыв дверь.

* * *

— Степан, твой сын опять ведет себя как провокатор, — заявляет в трубку князь Морозов. — Это происходит с твоей подачи?

— Нет, Юрий, — тяжело вздыхает глава рода Паскевичей. — У меня напрочь отсутствует желание тебя провоцировать.

— Серьезно? Странно-странно… Но почему тогда твой сын борзеет? То посылает ко мне в ресторан человека с оружием, то на светском балу в Тагиле наезжает на моего партнера? — с недоумением спрашивает князь. — И не отнекивайся. Очевидцев полно. Также Горнорудовы любезно предоставили запись со своей парковки. На ней отчетливо видно, как твой Дима замахивается ледяной рукой на Данилу Вещего. Чудо, что Вещий вообще увернулся и выжил. Этот парень выполняет важный для меня заказ. Очень важный, Стёпа. Ты по-прежнему будешь заявлять, что у тебя нет намерения как-то навредить моему княжеству?

— Возникло недопонимание, Юра, — сообщает князь Паскевич.

— Стёпа, ты что, не контролируешь свое княжество? Или своего младшего отпрыска? — с удивлением делает предположение Морозов.

— Давай только не начинай, — просит Паскевич. — Не будем играть в эти игры. Мы с тобой люди взрослые. Дима перешел рамки, согласен. Он будет наказан.

— Каким образом? — живо интересуется Юрий.

— Отправлю его на Амур, поживет на пограничье, повоюет с ханьцы, ума, может, наберется.

— Почему на пограничье, Стёпа? Чего не к Аномалиям?

— Юра, я хочу перевоспитать сына, а не угробить, — вздыхает князь Паскевич.

— Хорошо, делай как знаешь, — Морозов, нащупав красные линии Паскевича, решает не настаивать. — Я тебе свои требования выдвинул. НО еще с тебя причитается компенсация, Стёпа. Сам выбери фирму. Но чтобы без хитростей. Эти ваши криптофермы я за нормальные предприятия не считаю. Завод давай. Кирпичный. Или ЖБИ.

— Ох, Юра, без ножа режешь.

— Ничего, с вас не убудет, — князь Морозов отключает телефон и поднимает глаза на Марию, тихонько сидящую в кресле. — Ну что, золотце мое, довольна? Не тронет Паскевич нашего парнишу. Пусть работает себе спокойно.

— Папа, а почему завод перешел нам? — хлопает ресничками брюнетка. — Дмитрий же напал на Данилу, а не на меня.

— Ну, за то, что мы его защитили, — смущенно отвечает князь.

— Папа! — пораженно восклицает княжна.

— Ладно-ладно, — со вздохом Юрий снова звонит Паскевичу. — Алло, Стёпа. Небольшая поправочка по заводу.

— Больше не нужен? — без надежды спрашивает глава рода.

— Как это не нужен? Нужен. Только перепишите завод на Вещего, — невозмутимо сообщает князь Морозов. — Ага, увидимся на выходных в гольф-клубе Сколково, — Юрий вешает трубку и грустно смотрит на брюнетку. — Ну что, золотце? Теперь точно довольна?

— Да! Спасибо, папочка! — княжна встает и целует Юрия в щеку.

Суровое лицо князя слегка розовеет, затем он провожает упорхнувшую дочь задумчивым взглядом.

— А вообще, у Вещего вместе с фабриками Горнорудовых намечается неплохой уже капитал, — вслух переваривает Юрий какую-то мысль. — Посмотрим, чего парень дальше добьется. До высшего света, конечно, ему не дорасти, но крепкий середняк это уже достойно.

* * *

— Завод? — офигеваю я, сидя с телефоном в гостиной у себя дома. — Маша, спасибо, конечно, но… это просто шикарно! — хотел сказать «не стоило», но это уж как-то совсем не в моем стиле. Раз дают, надо брать. А потом отблагодарить дарителя столь же щедро.

— Ничего уж сверхъестественного, Даня! — звонко смеется княжна. — Всё идет как должно. Ты крутишься в высшем свете, как настоящий столичный аристократ, да еще, к тому же, получаешь в собственность фабрики и заводы. Семимильными шагами движешься. Жду не дождусь, когда увижу тебя в столичном высшем свете в качестве его члена.

— Фабрик и заводов для этого мало, — улыбаюсь. — Но ты мне точно помогла, Маш. Еще раз спасибо!

— На здоровье, — доносится довольный голос княжны. Любит она, когда ее благодарят, ох, любит.

Еще поболтав немного с Машей, кладу трубку и задумчиво чешу переносицу. Вот так сюрприз упал с неба! Когда я вчера позвонил Борзову насчет Паскевича, то и представить себе не мог, что дело примет столь приятный оборот. Мажора отправили тянуть солдатскую лямку на Амур, а мне, в качестве извинения, передадут кирпичный завод. Не иначе, как информация дошла до самого Морозова. И, конечно же, с подачи Маши.

Но бог с ним, с заводом. Его еще неделю точно будут переоформлять на мое имя. А вот фабрики теперь мои официально. И в ближайшие дни мне нужно съездить в Москву и предстать перед Советом директоров моей текстильной империи под названием «Валентино». Так положено, люди должны знать своего господина.

Степан уже почти собрал мне гвардию из ветеранов. Базируется она пока в филиале царских охотников, но нужно покупать отдельную территорию под ее штаб-квартиру. Тоже гемор. Надеюсь, здесь также меня выручит отчим. Надо ему, кстати, выплатить денежную благодарность. К счастью, первый транш с дивидендов уже пришел на мой счет.

— Даня, Лена скоро приедет, — с лестницы сбегает златокудрое чудо по имени Лакомка. К счастью, одетое…в короткий розовый топик и джинсы. Оу-у-у, держите меня семеро. — Мы хотели по магазинчикам сходить.

Понравилось альве шопиться, очень понравилось, прямо так и ищет теперь повод. И нет, она не сидит у меня на шее. Лакомке также зашла и охота на зверей. Она частенько выходит на рейды вместе с царскими охотниками и в облике ирабиса рвет на куски бигусов и прочих животин. Это увлечение полностью окупает расходы красотки.

— Эй, когда ты успела! — только сейчас замечаю, что пышногрудая блондинка сидит на моих коленях и улыбается. Эта девушка, несмотря на выдающиеся формы, поразительно бесшумная и невесомая. Подозреваю, она даже способна ходить по воде. Ну или, как минимум, по снегу уж точно, лишь оставляя небольшие отпечатки.

— Тогда же, когда Даня задумался и перестал замечать меня, — надувает губки альва и ласково гладит мою руку. Очень трепетно и нежно. В душе и теле сразу же разливается приятное тепло. Еще одна особенность альвы — ее касания по-настоящему волшебные. Легкими поглаживаниями она способна возвращать человеку бодрость и тонус.

— О чем ты?

— В последние дни ты в разъездах, — замечает она.

— Думаю, тебе некогда было скучать, — усмехаюсь. — Степан, сказал, что ты знатно поохотилась в эти дни. Всех зверей словила по округе.

— Потому и охотилась, потому что скучала, Даня, — обнимает меня девушка.

Ох, сложно не сорваться рядом с этим чудом. А как по-другому? У нее лицо ребенка и фигура…не знаю, богини? Но я держусь-держусь-держусь…

Звонок в дверь.

— Лена! — радостно взвизгнув, альва бежит открывать, а я улыбаюсь ей вслед. Какие триста лет? Да здесь нет и восемнадцати.

Обратно альва возвращается, держась за руку с Леной. Моя девушка страстно целует меня в губы, мы немного общаемся о всяком-разном, после чего две подруги уезжают в торговый центр.

Только за окном раздается визг покрышек Лениной машины, в комнату заходит моя мама с тарелкой нарезанных фруктов.

— Сынок, перекус, — ставит она вкусности на журнальный столик.

— Мм, а с сахаром ничего нет? — расстроенно беру дольку мандарина и закидываю в рот.

— Витамины также надо кушать, — строго говорит Ирина.

— Хорошо-хорошо, — со вздохом принимаюсь за порезанное яблоко. — Кстати, мама, я хотел с тобой поговорить.

— О чем же?

— О моем отце, — спокойно отвечаю.

Ирина вздрагивает и едва ли не подпрыгивает на месте.

— О твоем…отце⁈ — переспрашивает она почти с ужасом. — Зачем говорить об этом сейчас?

— Мама, за Филиновыми уже давно не охотятся, — замечаю. — Тебе больше нечего бояться. За мной не придет Царская Охранка. Успокойся и сядь.

Женщина вытягивается лицом, затем