Прекрасно видно, что наша первейшая цель сводится не к тому, чтобы добиться позитивной дискриминации по социальным критериям, а в том, чтобы избежать негативной дискриминации: как в высшем, так и в начальном и среднем образовании траты на учебные заведения, в которых учатся дети из состоятельных и благополучных семей, очень часто оказываются существенно выше по сравнению со всеми остальными. В теории было бы совсем не сложно изменить систему надбавок таким образом, чтобы средняя зарплата никоим образом не находилась в пропорциональной зависимости от количества детей из благополучных, обеспеченных семей, по крайней мере на уровне системы образования в целом. Покончить со сложившейся ситуацией можно, только накапливая объективную, поддающуюся проверке информацию о распределении ассигнований в зависимости от социального статуса учащихся, а также мобилизуя общество на решение политической задачи достижения равенства в образовательной сфере.

О живучести патриархата и безудержном стремлении повышать квоты

Несмотря на его центральную роль, вопрос равноправия в образовательной сфере не может решить всех проблем. Когда предрассудки в отношении тех или иных групп общества укоренились слишком глубоко, может возникнуть необходимость действовать иначе, в том числе выделяя квоты, обеспечивающие доступ не только к ряду учебных заведений, но также к определенным профессиям и должностям. Исторически самой уязвимой группой, в массовом порядке на системном уровне подвергавшейся дискриминации – на Глобальном Севере и на Глобальном Юге, на Западе и на Востоке, во всех отношениях и на всех широтах, – были женщины. Практически все общества в истории развития человечества строились на принципах патриархата, характеризуясь сложной системой гендерных предрассудков, а женщинам и мужчинам в них отводились совершенно разные роли. Развитие централизованных государств в XVIII–XIX веках иногда даже сопровождалось ужесточением и углублением системного патриархата. Правила с учетом гендерного признака закреплялись законодательно, а их действие распространялось на всю территорию и касалось всех без исключения социальных классов – это и неравные права супругов в рамках Гражданского кодекса Наполеона и неравноправие в избирательной сфере. Право женщин голосовать на выборах стало результатом долгой борьбы, исход которой отнюдь не был предопределен заранее: в Новой Зеландии они добились его в 1893 году, в Турции – в 1930 году, в Бразилии – в 1932 году, в Швейцарии – в 1971 году, а в Саудовской Аравии – в 2015 году. Во Франции надежды феминисток были обмануты несколько раз – в 1789, 1848 и 1871 годах, – в 1919 году, после нескольких десятилетий их активной мобилизации, Палата депутатов все же одобрила законопроект, наделяющий женщин избирательными правами, но на него тут же наложил свое вето Сенат – в итоге документ вступил в силу лишь в 1944 году[201].

Своего апогея идеология женщины-домохозяйки как высшего социального достижения достигла во второй половине XX века, в период с 1945 по 1975 год, который еще называют «Славным тридцатилетием», пока, наконец, о себе в полный голос не заявил вопрос официального юридического равенства. В 1970 году женщины получали только 20 % от общего объема выплачиваемых во Франции зарплат, что наглядно показывает, до какой степени финансовые вопросы считались прерогативой мужчин[202]. Но все исследования показывают, что с учетом домашних хлопот на долю женщин приходилось больше половины общего рабочего времени (с учетом покупок и работы по дому). Если бы доходы между представителями обоих полов распределялись в зависимости от затраченного рабочего времени, то это привело бы к радикальному перераспределению как их самих, так и властных отношений на уровне государства и семьи. Очень важно отметить, что в данный момент для нас заканчивается золотой век патриархата. В 2020 году доля женщин в общем объеме выплачиваемых во Франции зарплат составила 38 % против 62 % для мужчин – это приводит к тому, что последние обладают монетарной властью в полтора раза больше, чем первые. Давайте еще раз отметим чрезвычайную важность выбора индикаторов. Если довольствоваться лишь утверждением о том, что разрыв в зарплате на той или иной должности составляет 14 %, то это в огромной степени нивелирует проблему, ведь один из ключевых аспектов гендерного неравенства как раз в том и заключается, что женщине занять хорошую должность гораздо труднее, чем мужчине.

Больше всего это поражает, когда разговор заходит о должностях в политике и управлении. Да, во Франции доля женщин среди 1 % тех, кто получает самые высокие зарплаты, действительно выросла с 10 % в 1995 году до 19 % в 2020 году. Проблема лишь в том, что процесс этот развивается слишком низкими темпами: продолжая в том же духе, паритета мы сможем добиться только в 2107 году (см. График 33). Имеющиеся в нашем распоряжении данные из стран Европы, США и других частей мира приводят к аналогичным выводам. В основном объяснения сводятся к предрассудкам в отношении женщин. В Индии эти предрассудки удалось измерить количественно, масштабно оценив реакцию на одни и те же политические речи, читаемые мужскими и женскими голосами. Идентичные аргументы, приводимые, к примеру, в пользу муниципального бюджета или строительства школы, регулярно вызывали больше недоверия, если их произносил не мужской, а женский голос. Проведенные исследования также показали, что выдвижение женщин на посты руководителей муниципалитетов в качестве эксперимента позволило избавиться от значительной части стереотипов в их отношении – судя по всему, это одно из самых убедительных доказательств необходимости и потенциальной эффективности политики позитивной дискриминации, которую нужно проводить, чтобы покончить с древними предрассудками[203].

График 33

Стойкая живучесть патриархата в XXI веке

Интерпретация. Доля женщин среди 1 % получателей самых высоких доходов от трудовой деятельности (зарплаты и другие виды профессиональных занятий, не связанные с наемным трудом) во Франции выросла с 10 % в 1995 году до 19 % в 2020 году. Если ситуация будет развиваться теми же темпами, как и в 1995–2020-х годах, то паритет будет достигнут в 2107 году. Если говорить о доле женщин среди 0,1 % получателей самых высоких зарплат, то здесь паритета можно будет достичь в 2145 году.

Источники и цепочки: см. piketty.pse.ens.fr/egalite

Политика выделения женщинам квот в последние несколько десятилетий значительно активизировалась, несмотря на ожесточенное сопротивление. Во Франции первый соответствующий закон был принят в 1982 году социалистическим большинством. Мера, выглядевшая весьма скромно, устанавливала, что ни один пол не может занимать в избирательных списках больше 75 % мест, однако для женщин, составлявших по тем временам лишь 10 % народных избранников, означала существенный прогресс. Но Конституционный совет наложил на законопроект запрет, посчитав его нарушающим принцип равенства, и выйти из создавшегося тупика удалось только в 1999 году после пересмотра Основного закона. Закон от 2000 года утвердил не только общий паритет мужчин и женщин в избирательных списках, но и санкции в отношении партий с недостаточным представительством женщин в окружных избирательных списках (впоследствии оказавшиеся недостаточными и потому неэффективными). Действовавшее на тот момент правительство также