размышления, — что с новыми орками?

— Ражбили лагерь, там, где шветлые штояли. Ждут ау… аудию… С вами вштречу ждут.

— Как у них настроение?

— Отличное! Хотят праждник шделать в чешть победы.

— Надо его объявить ежегодным. Отмечать «День тёмного воинства», например.

— Это мы любим. Ошобенно, когда праждник на выходной выпадает.

— А он и так выходным будет. Независимо на какой день пришёлся.

Бука посмотрел на меня с восторгом.

— А так можно?

— Можно.

— А можно оштальные праздники тоже так?

— Сколько у вас праздников?

Уру-Бука стал загибать пальцы, считая праздники.

— Много, Владыка. По две штуки в день выходит.

— Тогда нельзя. Работать кто будет?

Орк вздохнул.

— Ну хоть чашть.

— Составь список десяти самых важных праздников. Только, чтобы они подряд не шли, а раз в месяц. А что там пленные?

Бука широко улыбнулся.

— Шидят в подвале. Мы вшех поймали, жаковали в цепи и пошадили по камерам.

— Много?

— Три шотни.

— Многовато. Куда их девать будем?

— Кажним.

Я покачал головой.

— Не вижу смысла. На пленных надо заработать. Например, потребовать выкуп.

— Орки никогда так не делают, — Бука покачал головой, — или кажним или рабами делаем, тех кто умеет работать.

— У меня другие порядки. А вот насчёт работать, надо подумать. Нечего их кормить зря, пусть отрабатывают паёк. Отправим их вырубать лес под новый город, камни носить, ямы копать.

— Жачем ямы?

— Хорошие ямы, Бука, всегда пригодятся. Положить что-нибудь, или врагов закопать. Пруд можно сделать, рыбу туда запустить или на лодке кататься.

Орк почесал в затылке.

— Тогда можно. Пушть копают.

За поворотом показалась Первая застава. Караван увидели, загрохотали открывающиеся ворота. Встречал нас караул орков, вставших по струнке. Тёмные боги, как же я рад вернуться домой!

Глава 27

Нет ничего лучше, чем проснуться дома на своей кровати. Прислушиваешься к звукам в рассветных сумерках, а они все знакомые, почти родные. За дверью сопят орки-караульные, даже отсюда слышно. Открытая форточка скрипит привычной мелодией. Сквозняк листочки бумаги на столе шевелит.

— Владыка?

Шагра с подносом в руках проскользнула в комнату. И как она узнаёт, когда я просыпаюсь? Особая орочья магия?

— Доброго утра, Шагра.

Я сел и взял с подноса чашечку. Ммм… Обожаю запах кауаффия.

Как обычно, орка устроилась на полу и спросила:

— Рассказывать последние новости?

— Не надо. Успею ещё послушать, а пока пусть будет тихое утро.

Так мы и сидели в тишине. Я пил кауаффий и расслабленно собирался с мыслями. А вот возьму и сегодня буду всё делать не спеша. Или вообще устроить себе выходной? Засяду в башне, развалюсь на диване и почитаю что-нибудь. Имею право!

Но ещё до завтрака воздушные мечты столкнулись с грубой реальностью.

— Владыка, — Уру-Бука поймал меня перед столовой, — вам надо пошмотреть на пленных.

— Зачем? Я на светлых во время штурма насмотрелся.

— Очень надо, — орк озабоченно нахмурился, — там ешть кое-кто. И выкуп не хочет платить.

— Ладно, посмотрю, кого вы там поймали.

— И орки ждут, когда вы их примете.

— В очередь, все в очередь.

Следующим меня перехватил мумий.

— Ваня, гномы сегодня приедут. Надо, чтобы ты постоял, как-нибудь глазами повращал недовольно, глянул сурово. Говорить я буду, не беспокойся.

— Только ради тебя, деда.

В общем, накрылся мой выходной медным тазиком.

На завтрак была каша из какой-то местной крупы, варенье, блины и жареные грибы. На них я и нацелился — положил себе хорошую порцию из большого блюда и потянулся к приборам. Но рядом с моей тарелкой лежали только ложка и нож. Странный набор для завтрака, на мой вкус.

— Передайте мне вилку, пожалуйста.

Бабушка насмешливо посмотрела на меня и хмыкнула.

— А нету. Кончились.

— Это как? У нас же этот, сервиз на сто персон.

— Вот так, — бабушка развела руками, — потому что кто-то, не будем тыкать пальцем, кидал их в светлых. И обратно не вернул. Сто штук из сервиза вилок для второго, сто штук вилок для рыбы, плюс большая вилка для гриля с кухни. И ещё двадцать штук десертных вилочек. Не знаешь, удалось воткнуть в светлых хоть одну десертную?

Дитя Тьмы, на которую все посмотрели, склонилась над тарелкой и уминала кашу за обе щеки. А ведь ещё минуту назад даже пробовать не хотела!

— Дитя.

— Ммм…

— Прожуй и тогда отвечай.

— Да, — девочка состроила невинное личико. Такую милашку наказывать рука не поднимается, если не знаешь, что она вытворяла во время штурма.

— Пожалуйста, возьми двух скелетов и пройди по местам боевой славы. Все вилки собери и верни на кухню.

— Хорошо, — Дитя тяжело вздохнула, — можно мне Гоша поможет?

— Кто? — дёрнулась бабушка.

— Големчик, маленький такой. Мы с ним в песочнице утром играли. Я ему замок построила, а он там Владыка. Ну, такой, ненастоящий, — покосилась на меня Дитя.

Ага, вот где мой мини-голем бегает.

— Можно.

— Приличные тёмные, — бабушка сердито дзинькнула ложечкой по чашке, — молчат во время еды.

Я не стал возражать и взялся за ложку. Одно хорошо — в неё вкусных грибов помещается больше, чем накалывается на вилку.

* * *

— Показывай, что там у тебя за пленные.

Уру-Бука почесал щеку.

— Может, шюда его приведу? В темницах плохо пахнет.

— Ерунда, я не нюхать их буду.

Мы спустились в подвал. Камеры для узников орки обустроили по моим указаниям — притащили старые кровати, одеяла, кой-какую мебель. Получился эдакий подземный отель с программой «чуть-чуть включено» и платным выездом.

— Ну, кто тебя из пленников смущает?

— Шейчаш покажу.

Бука отпер большим ключом третью по счёту дверь и пригласил меня войти. О, какая допросная! Прямо классика — стол, два стула, тумбочка со всякими клещами, на заднем фоне дыба.

— Не работает, — вздохнул Уру-Бука, — а магиштр Гебизе прошил его по пуштякам не отвлекать.

— А где пленник?

— Уже ведут.

Два орка впихнули в дверь упирающегося светлого. Узник оказался высоким, жилистым и очень грязным. Охранники усадили его на стул и привязали ремнями.

— Бешеный, — прокомментировал Уру-Бука, — брошаетшя на вшех.

— Вы его специально испачкали?

Орк пожал плечами.

— Не хотел в плен идти. Мы его жа ногу волокли.

— Я требую немедленно освободить меня! — завопил пленник.

Какой знакомый голос. Я всмотрелся в узника. Галадон! Точно! Эльфийский король гадского нрава и с мерзкими повадками.

— Какие люди! — я улыбнулся и развёл руки, словно собрался его обнять.

— Я попросил бы, — Галадон брезгливо поджал губы, — не надо меня причислять к безродным людям. Я высший эльф!

— Ну, не знаю, не знаю. Высшие эльфы чем-то, кроме ушей, отличаются? Их ведь подделать можно, косметические хирурги и не такое за деньги сделают.

— Живут долго, —