Последние слова он протянул, лаская меня недвусмысленным взглядом.

— Как думаете, — он подчеркнул вежливое обращение, — почему ваш отец столько лет не мог отыскать Салиду?

Я задавала себе этот вопрос вот только что! Кто ищет — тот найдет. За двадцать с лишним лет он мог бы и преуспеть!

— Она не хочет уходить от нас. В стае она счастлива, — запросто произнес он. — Но, полагаю, никакие мои слова не помогут убедить тебя. То есть, конечно же, вас. Пока еще — вас, — цинично произнес он, поглядывая на стаю гром-птиц, стремительно скрывающуюся из вида.

Мысль, что они летят убивать Рейнхарта, разрывала мне сердце. А я — здесь! И ничем не могу ему помочь… Осознание собственной ничтожности убивало.

Дорога до гнезда изумрудных тянулась, казалось, бесконечно, хотя их земли гораздо ближе к Астории, чем земли сапфировых. Я больше не проронила ни слова, понимая, что мои суждения не объективны. Меня терзают противоречия и волнения, и вряд ли я способна мыслить трезво.

Замок Рейнхарта — высоко в горах, а изумрудные гнездятся среди высоких кипарисов и кедров. Темнота ночного леса давила. Несмотря на широко распахнутые глаза, я не видела даже очертаний арда Д'Острафа. Только редкое мельканье звезд между плотными кронами хвойных деревьев. Я остро чувствовала их запах — насыщенный, терпкий, освежающий.

Вскоре разбитая дорога сменилась брусчаткой, и вдали показались огни. Чем ближе мы подъезжали к замку, тем становилось светлее.

Нас встречала целая делегация и владыка заранее предупредил, что мне следует благосклонно принять внимание слуг и больше улыбаться, особенно Жозефине, которая будет счастлива меня видеть. Любое непослушание тут же скажется на моей матери.

— Вы — сволочь!

— Мне это часто говорят, — улыбнулся дракон, толкая дверь кареты и протягивая мне руку. — Но, милая шайри, это необходимая предосторожность, пока ты не поймешь, что здесь нет врагов.

— Угрозы и шантаж — отличное начало дружбы! — фыркнула и проигнорировала его ладонь. Насилу улыбнувшись, я выбралась из кареты самостоятельно, подобрав подол платья.

Сапфирового!

И от встречающих не ускользнул этот факт. Искрящиеся лица прислуги и, судя по нарядам, придворных, несколько скисли. Похоже, о моем приезде им сообщили нечто такое, что не согласуется с цветом моего наряда.

— Ариана!!! — раздался радостный вопль подруги и, расталкивая дракониц, она выбежала мне навстречу. — Папа, когда ты сказал, что Ариана согласилась у нас погостить — я тебе не поверила. Спасибо, спасибо, спасибо!!!

Она, искрясь, привстала на цыпочки и чмокнула монстра в щеку. Интересно, она знает, что ее папочка тянет кровь из моей матери?

— Мы можем пойти ко мне?

Подруга светилась от счастья. Ее рыжие кудри уже разобраны — Жози готовилась ко сну, на ней нарядный шелковый халат с рюшами и воланами. Наверняка, подруга выскочила из постели, узнав о моем прибытии.

— Боюсь, Жозефина, у нас с Арианой есть кое-какие дела. Но ты можешь присоединиться к нам за поздним ужином.

— Скорее уж завтраком, — гоготнула она, — через час рассветет!

— Твоя подруга устала от долгой дороги, — отчеканил дракон и поволок меня в замок. — Отложим ваши женские посиделки до завтра, дела прежде всего.

— Ну ладно, — расстроенно протянула она, обнимая меня за руку. — Но завтра я к тебе приду, и мы поболтаем обо всем обо всем!!!

— Обязательно, — прошептала, сдерживая слезы.

Жози искренне верит, что в лице Вайцека обрела любящего отца. Не хочется быть той, кто лишит ее только что обретенной семьи. К тому же, мне тоже предстоит разобраться в ситуации и сделать правильные выводы.

По гнезду шла как в тумане. Мало того, что безумно хотелось есть и спать, тело ломило от долгой езды, так еще и волнение скручивало внутренности тугим узлом. Всюду мелькали лица: живые и на картинах. Мы шли то темными, то ярко освещенными коридорами, то поднимались по ступеням, то куда-то опускались, и я позволяла себя вести только по одной причине: я должна найти маму!

— Ты хорошая девочка, Ариана, — устало произнес ард Д'Остраф.

— А вам придется отдать мою маму и вернуть нас сапфировым драконам, иначе познаете гнев Черной Звезды.

Вайцек усмехнулся и погладил меня по голове.

— Сладкая моя конфеточка. Черная звезда может сколько угодно угрожать мне на нейтральной территории. Но она вряд ли отважится сунуться сюда. Ее силы велики, но в одиночку против изумрудных не продержится даже она.

Перед нами, наконец, распахнулись двери, и мы вошли в уютную столовую, отделанную золотом и малахитом. Окна были зашторены, на столе горели свечи, в стене трещал камин, а из-за стола поднялась женщина, и мое сердце взволновано дрогнуло.

— Ты скоро поймешь, дорогая, что всю жизнь бежала от собственного счастья, — прошептал дракон, касаясь губами моего уха. — Позволь мне сделать тебя счастливой…

Я застыла на пороге столовой и жадно разглядывала женщину, похожую на меня. Невысокая, худощавая, в аккуратном платье из зеленого бархата, она смотрела с грустью и улыбкой, не решаясь заговорить первой. Ее глаза загадочно сверкали, отражая мягкий свет свечей, а ладони едва заметно подрагивали.

— Мама? — прошептала, сглотнув комок. Губы едва слушались, но она услышала и вздрогнула.

По щеке сбежала слеза, и я поспешила проморгаться. Еще не хватало разводить сырость на радость изумрудному гаду!

Женщина нерешительно обошла стол. Ард Д'Остраф обнял ее, поцеловал в висок и что-то прошептал на ухо. А я не могла понять: как она жила с ним все эти годы? Что он с ней сделал? Как заставил? Неужели, она и правда его любит?!

— Мама, — повторила, шагая навстречу. Ноги едва слушались.

Я пыталась запомнить каждую ее черту, запечатлеть в памяти, запечатать в сердце. Худые губы, острый нос, резко очерченные скулы, русые волосы, убранные в скромную прическу. Я примерно так ее и представляла, когда отец рассказывал о цветочнице, в которую влюбился. Сейчас я сожалела, что не захватила цветов… Хотя бы ромашку, подаренную Венерой.

Кивнув дракону, мама отошла от него и двинулась ко мне навстречу, протягивая руки:

— Ариана, девочка моя! Поверить не могу, что это ты! — она тепло улыбнулась и взяла мои ладони в свои. — Какая ты взрослая, красивая…

Она обняла меня, погладила по волосам, но сердце трепетало как-то не так. Неправильно. Мне казалось, наша встреча будет несколько другой…

— Что они с тобой сделали? — прошептала, понимая, что дракон все равно услышит, но я должна хотя бы попытаться! Мама может подать знак: глазами, проговорить губами, жестами, в конце-концов! Хоть как-то, она найдет способ…

— Любили, заботились, холили и лелеяли! — проговорил дракон, без зазрения совести налегая на жаркое. — Но