– Ладно. Тогда пусть каждый расскажет, чем конкретно – и с кем – занимался в тот вечер.

– Купались мы, – начал загибать пальцы Мамед Расулович, – вино пили, да – еще ключ, помню, упал в щель между досками веранды, а мы все вместе его оттуда выковыривали. Забавное, наверное, со стороны было зрелище.

– А вот об этом – поподробнее.

Эрик Иосифович удивленно вскинул брови.

– Приходим мы втроем к дачке, – сказал Ильясов. – Ну, я, Иван и Эрик. А там эти двое. – Мамед Расулович указал на Магерамова и Кулиева. – В плавках были, с соседями нашими, Сыркиными, ключ из щели достать пытаются. А он еще забился так плотно, с места не сдвинешь. Сыркины издевательским смехом заливаются. Мы доски пилить начали. Вытащили ключ. И смех, и грех!

– Когда это было?

– Что когда было? Часам к восьми вечера мы подошли, а эти двое еще раньше начали там корячиться.

– Сыркиных когда позвали?

– Часов в семь, – сообщил Кулиев и пожал плечами. – Ключ где-то в половине седьмого провалился. Провалился бы он сразу к чертовой матери! А какая разница, когда что было? При чем тут этот ключ?

– Большая разница! – отрезал Степанов.

– Вы бы хоть поведали нам, Дмитрий Анатольевич, с чего вы взяли, что ваша жена в тот вечер у Мамеда Расуловича на даче была? – напомнил Чумаков.

– А вот я пока что не считаю нужным вас в такие подробности посвящать. Разобраться во всем требуется для начала.

– Обвинять, не имея для этого никаких оснований, негуманно! – заметил Эрик Иосифович.

Дмитрий Анатольевич обхватил голову руками.

– Мне кажется, я схожу с ума, – сквозь зубы процедил он. – Пойдемте отсюда, Евгения Максимовна, не хочу я больше ни с кем сегодня общаться!

Мы покинули офис.

– А ведь говорят они все практически одно и то же, – заметил Степанов, когда мы вышли. – Либо здесь что-то не так, либо действительно все они повязаны единым сговором.

– Да, – согласилась я. – Говорят они все, действительно, абсолютно одно и то же.

– Вы не против прогулки, Евгения Максимовна? – осведомился Дмитрий Анатольевич.

– Если вы этого желаете, я с удовольствием!

Вернулись в гостиницу мы только спустя полтора часа.

* * *

В тот вечер произошло еще одно событие. Позвонила Алина Юрьевна. Дмитрий Анатольевич пересказал мне суть их разговора:

– Алина Юрьевна еще раз извиняется, что никак не может уделить нам свободного времени, и ей неизвестно, когда такая возможность появится. А потому она приглашает нас принять участие в герпетологической экспедиции, в которой она будет присутствовать в качестве консультанта-фармацевта. Будет давать людям указания по поводу того, как собирать змеиный яд. Я согласился. Автобусы, в которых они поедут, прибудут завтра, к шести утра, к новому автовокзалу. Синяковская утверждает, что это будет очень интересно. Там мы сможем собрать интересующую нас информацию. Думаю, это даже любопытнее экскурсии в зоопарк! К тому же вернуться мы сможем в любой момент, так как два автобуса будут постоянно курсировать между точками стоянки экспедиции и Баку. Вы не против, Евгения Максимовна?

– Да нет. Только сами судите, стоит ли отправляться в такие дали только из-за того, чтобы расспросить человека, который имеет к нашему делу весьма косвенное отношение?

– А почему нет?

– В таком случае, завтра отправляемся в эту экспедицию.

Шестнадцатого июня, в половине шестого утра, когда солнышко едва начинало припекать, мы были на автовокзале. Однако автобусы приехали, как и говорила Алина Юрьевна, только к шести. Тогда же начали подтягиваться и участники экспедиции. Мы узнали их по огромным рюкзакам. Люди суетились, грузили в автобусы вещи. Назначение многих из них представляло для меня загадку. Мы подошли к тощему молодому азербайджанцу в очках.

– Извините, – сказала я, – нам нужно отыскать Синяковскую Алину Юрьевну. Она фармацевт…

– Ничего не знаю, – отозвался молодой человек. – Я просто студент, собираюсь проходить практику.

Мы обратились с тем же вопросом к седовласому крепкому мужчине с обширной лысиной на макушке, который грузил в автобус что-то длинное, завернутое в брезент. Мужчина указал нам на полненькую блондинку, тащившую в руках объемистую картонную коробку.

– Алина Юрьевна! – закричал Степанов.

Женщина обернулась и остановилась.

– Я – Дмитрий Анатольевич Степанов. Помните, я вам звонил?

– Да, конечно, помню. Вы извините, но у меня сейчас совсем нет времени, подойдите к Дмитрию Юрьевичу Тюлину. Он – начальник экспедиции. Скажите, что вы от меня. Я предупреждала его, он поможет вам разместиться.

Еще пять минут мы потратили на поиски Тюлина. Дмитрий Юрьевич оказался слегка курносым молодым человеком с длинными черными волосами, собранными в хвост.

– Значит, вы от Алины Юрьевны, – уточнил он. – Она мне о вас говорила. Одну минутку! – Дмитрий Юрьевич повернулся в сторону группы людей, грузящих в автобус деревянные ящики, и закричал: – Вугар! Оторвись от работы!

К нам подошел двухметрового роста блондин с голубыми глазами и золотистой кожей. Если бы не имя, я приняла бы его за русского. «Возможно, полукровка», – решила я.

– Вугар, – сказал Тюлин. – Эти люди поедут с нами. Помоги им разместиться. Только учтите, – на этот раз Дмитрий Юрьевич обращался к нам, – в экспедиции вам придется всем помогать.

Ни я, ни Степанов возражать не стали.

– Пойдемте, – пробасил Вугар, когда Тюлин вернулся к своим делам. – Поможете грузить вещи.

Погрузка заняла полчаса. Вещей оказалось удивительно много, причем основную часть груза составляли канистры с питьевой водой.

– Когда в пустыне пить захочется, еще радоваться будете, что столько воды с собой взяли, – сказал Вугар.

Наконец пришла пора садиться в автобус. Вугар показал нам наши места. Мы с Дмитрием Анатольевичем расположились в конце салона. Я осталась очень довольна, что смогу всю дорогу глядеть в окно. Ровно в семь автобусы тронулись.

Алина Юрьевна оказалась в другом автобусе, так что рассчитывать на общение с ней до прибытия на место первой стоянки не приходилось.

Мы быстро покинули черту города и выехали на трассу. Пейзажи Апшеронского полуострова, с одной стороны, казались скучными, а с другой… от них веяло некой особенной романтикой. Верблюжьи колючки на растрескавшейся бесплодной земле, высохшие соляные озера и нефтяные лужи. Бесчисленные нефтяные вышки, иногда попадались дачи и даже сады. Слева от нас проплывали высокие желтые горы с редкими темно-зелеными островками сосен на самых пологих склонах. Я заметила, что горы постепенно приближаются.