— Я ведь с ума схожу… ты же видишь, — он говорил глухо, держа голову опущенной. Думая, наверное, что если посмотрит в глаза, сказать уже многого не сможет. — Дурею, когда рядом с тобой кто-то из парней трется. Выворачивает всего, и хочется крушить всё и всех. Ты же моя, понимаешь? И каждый чужой взгляд в твою сторону вот здесь отзывается! — он постучал кулаком по груди в районе сердца, наконец, решаясь взглянуть мне в глаза.

У него внутри плескалось море, сейчас затихшее. Но недавно его штормило до черноты и поднятых со дна кораблей. Оно еще раскачивало само себя, принося редкие волны. Но уже понимало, что опасности нет, и можно снова смирится, пусть и ненадолго. Не превратиться в стоячее озеро, нет. Просто на время сдерживать бурные, сейчас ненужные порывы.

— А я разве давала повод? — проговорила мягко, но твердо, показывая свою позицию. — Это у тебя от девушек отбоя нет, хоть каждый день меняй. А рядом со мной никого нет и никогда не было.

— Это ты намекаешь, что меня нет? — он криво усмехнулся. — Зачем тогда это все? — он картинным жестом обвел рукой маленькую комнатку.

— Потому что тебе плохо, Арон. А я этого не хочу. Твои муки находят отзвук и в моем сердце.

— Хоть что-то, Ками, — он внимательно, как недавно Тоскан, меня разглядывал. — Это здорово вдохновляет, знаешь ли. Уже не безразличен!

Он был прав. Мое безразличие кончилось в день ярмарки, когда Арон помог пережить нежданную встречу с Лиром. Он тогда поделился своим теплом, поселив во мне благодарность. И как бы скверно не вел себя в последующем, это тепло продолжало разрастаться в моей душе.

Я вдруг почувствовала, что жутко устала, и сама себе не веря, предложила:

— Хочешь остаться? — и видя, как вытягивается его лицо, быстро продолжила. — Кровать вполне выдержит и двоих. Только дай слово не приставать. И руки при себе держи!

Он рассмеялся. Уже как всегда, весело и с огоньком. Было видно, что его отпустило окончательно.

— Если я что-то сделаю против твоей воли, знай, что мне точно больнее. После предыдущего поцелуя мигренью 2 дня мучился.

— Вот и не делай, чтобы я лишний раз не переживала, — а потом спросила то, что хотела, но как-то забыла. — Тебя тоже в общую комнату селят?

— Тоскан сказал? — я кивнула, а Арон понимающе хмыкнул. — Ко мне подселять будут. Ребят из группы. Кстати, а Тоскан тебе кто?

— В смысле? — не поняла я. — Декан.

— Нет, я про родственные узы. Кем он тебе приходится?

Я даже рот открыла от такого предположения. Так вот что про нас говорят в Академии. Что мы родственники. Ну что ж, гулять, так на полную.

— Дед, — а потом, чуть подумав, добавила. — Двоюродный.

А то мало ли, вдруг у него и детей то нет. А тут вроде как родство, но проверить уже гораздо сложнее.

— Что-то такое я и думал. Только полагал, что ты племянница.

— Ладно, давай спать, если остаешься. А нет, так уходи скорее, у меня глаза уже закрываются.

— Остаюсь, Колючка.

Я провела пальцами по его щеке.

— Отвернись тогда, я переоденусь, Щетинистый.

Разворачивались друг от друга мы с широкими улыбками. И этого уже не скрывали.

Арон не собирался строить между нами баррикады из одеял, и дождавшись, пока я заберусь на кровать, крепко прижал к себе.

На мне была длинная сорочка, очень плотная и полностью закрытая, но тем не менее, такая близость мужского тела волновала. Большая ладонь уютно примостилась на талии, а в шею уткнулся нос, щекоча тонкие волоски горячим дыханием.

— Ты пахнешь, как эльфийский нектар. Сладко и дразняще, — Арон смешно втянул воздух, вызывая щекотные мурашки.

— А ты его пробовал? — я хотела повернуть лицо, но парень не дал, сильнее надавливая подбородком на мою шею. — Это же такая редкость.

— Пробовал. Но ты вкуснее, — он легко мазнул губами по скуле. Когда только успел приподняться.

Я открыла глаза, чтобы понять — Арон меня рассматривает, изучая каждую черточку.

Резко стало горячо и как-то муторно. Я начала неосознанно ерзать.

— А вот так лучше не делай, — он прижался ко мне сильнее, чтобы я ощутила то, почему так делать больше не стоит. И я вняла. Как тут было не понять, когда в район попы упиралось нечто уж очень твердое.

— Не буду, — прошептала как-то сипло. — А ты перестань меня рассматривать!

— А вот это сложнее, — Арон ласково улыбнулся. — Ты такая красивая, что не смотреть невозможно, — он еще раз провел губами по скуле, приближаясь к уху, и я неосознанно дернулась. — Ладно, не закрывайся, Ками, это последнее на сегодня.

Его поцелуй был мягким, легким и сладким. Я еле удержалась, чтобы не обвить руками шею парня. И под мерное сопение мгновенно вырубившегося Арона, тоже очень быстро уснула.

Он разбудил меня на рассвете.

— Колючка, я ухожу, закрой за мной дверь.

— Мммм… Ты куда в такую рань? — открывать глаза очень не хотелось. — Иди, никто меня не унесет отсюда, даже если нараспашку дверь оставишь.

— Нет, — голос Арона прозвучал очень твердо. — Нам сказали до шести уже все вещи перенести, потому что с утра будут первых ребят из других Академий заселять. Они же не местные, могут что-то перепутать, ввалятся еще к тебе, — ему пришлось приподнять меня с кровати. — Давай же, Ками. Две минуты, и снова можешь спать. Сегодня суббота.

Я нехотя поплелась за ним, и поняла, что нахожусь уже в коридоре, когда ногам стало холодно от мраморной плитки. Да уж, надо было идти с открытыми глазами.

— Чудо мое, растрепанное, — Арон обнял, даря нужное сейчас тепло, потому что в коридоре было прохладно. — Люблю тебя.

Он сказал очень тихо, но я расслышала. Это было… неожиданно. Но ответное чувство, к сожалению, в груди не отозвалось. Хотя я была бы этому даже рада. Он же хороший, хотя и пытается казаться черствым негодяем.

Арон поцеловал быстро, едва коснувшись губ. Будто уже устыдился своего признания, и старался побыстрее от меня отделаться. Но едва я отлипла от живительного тепла его тела, а сам парень, подтолкнув меня в сторону двери, быстро пошел в свою комнату, поняла к чему была такая поспешность. На другом конце коридора уже толпились прибывшие, значит нужно было освобождать комнаты.

И до меня дошло, что неодета, а тут чужие парни вовсю разгуливают, поэтому молнией метнулась к себе. Но зайти не успела. Предательский взгляд уже зацепился за высокого плечистого парня с темной копной растрепанных волос, не спускающего с меня глаз. И хотя сейчас смотрели все, еще бы, такое представление с утра, но волновал только этот прожигающий взгляд.

Я старалась сделать вид, что не заметила. Что меня совсем не волнует этот нестройный гул голосов, сейчас явно обсуждающих полуголую девицу, провожающего любовника из своей комнаты. Что совсем не трогает пристальное и ненужное внимание давно потерянного друга. Что сердце не разрывает на части от этой новой встречи и осознания — он почти месяц будет жить рядом, ночевать едва ли не за стенкой.