Подхватив сумку, помчалась в ботанический сад. Конечно, шанс, что вновь откроется портал, был мизерным, но не попробовать я не могла.

И вот я снова уже в знакомом месте. «Зал камней», «Зал орхидей», можжевельниковая роща… Чудесное место, невероятно сказочное и какое-то колдовское. Я точно знала, что это так и есть. Остановившись возле фигуры в виде сердца, огляделась по сторонам. Не заметив никого поблизости, как и в прошлый раз, решительно перешагнула через защитное ограждение.

Очень медленно обошла композицию в виде сердца вокруг, но ничего не произошло. Еще одна попытка и еще… Мои усилия были напрасны.

– Девушка, вы, что тут делаете? – послышался возмущенный мужской голос. Обернувшись, увидела уже знакомого сотрудника ботанического сада в синем комбинезоне. Он тоже меня узнал, это стало понятно, после того как он уточнил. – Опять вы?

– Нет, это не я, – покачала головой, быстро преодолевая ограждение обратно.

– Девушка, – незнакомец хмыкнул. – Может, мне вызвать полицию?

– Не надо, – пискнула я.

– Тогда объясните, что вы тут ищете? Неужели не читали предупреждение? – он показал рукой на большую заметную табличку, где было указано, что заходить за ограждение запрещается.

Понимая, что от ответа не отвертеться, решила солгать:

– Вы не сердитесь, я просто потеряла здесь свою сережку. Это украшение подарила мне мама, и оно мне очень дорого.

– Сережку? – мужчина нахмурился.

– Да, – кивнула. – Такая маленькая тонкая ниточка с крохотным камешком на конце. Здесь трава, сразу и не найдешь.

– А как вы могли ее там потерять? – незнакомец совсем растерялся.

– Каюсь, нарушила правила. Полезла сделать селфи с такой невероятной красотой, пока никто не видит. Прислонилась головой к веткам и случайно волосы запутались. Пока выбиралась из «ловушки», думаю, сережка расстегнулась и упала. А теперь вот найти не могу.

Я чувствовала, что несу какую-то ерунду, поэтому улыбнулась и сделала вид, что смеюсь:

– Вот такая растяпа.

Незнакомец наконец-то тоже улыбнулся и представился:

– Меня Никитой зовут.

– А я Марина.

– Знаете, заходить за ограждение категорически запрещено. Если вас кто-то увидит, то выпишут штраф, да и мне влетит, за то, что не смотрю за порядком. Поэтому давайте договоримся. На днях я буду приводить фигуры из можжевельника в порядок, стричь газон и, если найду ваше украшение, обязательно вам позвоню.

– Ой, спасибо, – я улыбнулась. – Буду очень благодарна.

– Ну и замечательно.

– Спасибо еще раз. До свидания.

– Марина, – воскликнул Никита. – А номер телефона оставите? Или визитку? Как мне вас можно найти?

– У меня не на чем записать, – попыталась слукавить. – Лучше я сама вам позвоню… Говорите номер, я запомню.

Я замолчала на полуслове, потому что мужчина достал из большого кармана на груди мобильник:

– Диктуйте, я записываю. А потом вам позвоню, и номер у вас отразится.

Стало понятно, что соврать не получится. Пришлось честно сказать свой номер мобильного. Никита тут же позвонил мне:

– Ну вот, теперь и мой номер у вас есть, – с улыбкой сообщил он.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила мужчину.

– Да пока не за что.

Попрощавшись, направилась к выходу. И только за пределами ботанического сада сообразила, что могла солгать, что мобильник разряжен и тогда не пришлось бы говорить свой номер телефона. А сейчас оставалось надеяться, что Никита никогда мне не позвонит. Ведь сережки нет, а значит и повода для звонка не будет…

Ночью мне снова снился Лукиан. Он обнимал меня, крепко прижимая к себе и обещал, что все будет хорошо…

Проснулась я вся в липком противном поту. Опять поднялась температура. Казалось, где-то в районе живота находится огненный комок, который обжигал меня изнутри. Было невыносимо больно. Согнувшись в позу эмбриона, закрыла глаза, смиренно ожидая, когда станет легче…

От звука мобильного телефона сжалась. Он казался таким громким, противным и был совсем некстати. Я не глядя сбросила звонок, но через мгновение музыка раздалась вновь.

Сморщившись от жуткой головной боли, посмотрела на дисплей. Высветился незнакомый номер, не понимая, кто звонит, автоматически ответила:

– Алло.

– Марина, доброе утро. Это Никита.

Я прикусила губу, сдерживая болезненный стон. Собравшись с силами, выдавила:

– Простите, я не могу сейчас разговаривать.

– Подождите, – взволнованно произнес Никита. – С вами тут хотят поговорить.

А потом я услышала знакомый и родной голос:

– Ярина! Ярина, это я. Как я могу тебя найти?

– Лукиан?!– не веря своим ушам, прошептала в ответ. – Это ты?

– Я, родная, я. Скажи, где ты сейчас находишься?

– Лукиан, – разрыдалась в телефон. – Это действительно ты?

– Я, я! Ярина, как тебя найти? – настойчиво повторил он.

После того как назвала адрес, в трубке раздалось:

– Скоро буду, – и связь прервалась.

Я обняла подушку и зажмурилась, даже не веря в то, что Лукиан все-таки нашел меня.

***

– Не может быть, – прошептала я, с неверием разглядывая долгожданного «гостя» на пороге своей квартиры. Сейчас правящий лорд был совсем на себя непохож. Вернее, он стал совершенно другим. Простая черная футболка и темные джинсы делали его похожим на обыкновенного парня, каких множество можно встретить на улице, пройти мимо и даже не обратить внимания. На голове, вместо косы была короткая прическа, немного небрежная, но которая ему все равно очень шла. А темные очки, придавали нотку загадочности.

А еще Лукиан выглядел измученным и весьма усталым.

– Ярина, – он снял очки и, шагнув ко мне, крепко обнял. – Вернее, Марина, да?

– Ты пришел, – только и смогла прошептать в ответ, чувствуя, как напряжение последних дней отступает. Теперь я была уверена, что со мной и нашим малышом все будет хорошо. Прижавшись к Лукиану тихо заплакала, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Как же я долго тебя искал, – правящий лорд заглянул в мои заплаканные глаза и осторожно коснулся губ легким поцелуем. – Родная… Моя… Любимая…

– А у нас будет ребенок, – всхлипнула я, чувствуя, как по щекам бегут слезы.

– Ох, – Лукиан крепко прижал меня к себе, явно не ожидая подобной новости. Конечно, нужно было его как-то подготовить, только я решила, что надо сказать все сразу и не юлить. Наш малыш был для меня сейчас важнее всего на свете, и мне хотелось знать, что об этом думает его отец.