Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я встаю и иду к ней. Взяв ее за бедра, я поворачиваю ее лицом к себе и наклоняюсь, пока мы не оказываются лицом к лицу.
— Я никуда не уйду.
— Но…
— Ками, послушай меня, — рявкаю я.
Ее глаза расширяются, и я наконец полностью завладеваю ее вниманием.
Я поднимаю руки и обхватываю ее лицо.
— Да, я вернусь к работе. Нет, я не собираюсь меняться. Я — ассасин. И всегда им останусь.
Сердечная боль омрачает ее глаза.
— Но я не отпущу тебя. Я говорил серьезно, когда сказал, что ты моя. Мы найдем способ сделать так, чтобы между нами все было хорошо.
На ее лице отражается замешательство.
— Как? Ты собираешься оставлять меня на недели или месяцы, и я буду видеться с тобой в перерывах между заказами?
Господи, да я ни за что не смогу этого сделать.
Я отстраняюсь и вздыхаю.
— Честно?
Она кивает.
— Я всерьез подумывал о том, чтобы похитить тебя, чтобы ты всегда была рядом со мной.
Она заливается смехом, и уголок моего рта приподнимается.
— Это не похищение, если я пойду добровольно.
Я мгновение смотрю на нее, затем спрашиваю:
— Ты сможешь это сделать? — Я указываю рукой на пространство. — Ты оставишь все это ради меня?
Ее взгляд встречается с моим, и когда она колеблется, я произношу эти слова впервые за четырнадцать лет:
— Я люблю тебя.
Моя мама была последним человеком, который слышал от меня эти слова.
Губы Ками приоткрываются от шока, и она моргает, глядя на меня так, будто я говорю на иностранном языке.
Взяв ее за руку, я стаскиваю ее с табурета, чтобы она встала передо мной. Я поднимаю другую руку к ее шее и смотрю глубоко в ее глаза.
— Я люблю тебя, Ками. Я не говорил этих слов никому, кроме своей сестры и матери. — Я наклоняюсь и прижимаюсь своим лбом к ее. — Я, блять, так сильно люблю тебя. И ни за что тебя не отпущу. Меня не волнует, если мне придется терпеть, как ты брыкаешься и кричишь, когда я тебя заберу, но я сделаю это, если это единственный способ заполучить тебя.
— Это довольно романтично, — дразнит она, но затем черты ее лица напрягаются от эмоций, и она прижимается к моей груди. — Мне так нужно было это услышать.
Моя женщина цепляется за меня, признаваясь:
— Я не была уверена в твоих чувствах ко мне. Я умирала медленной смертью, думая, что ты уйдешь. Знаю, ты сказал, что не уйдешь, но ты никогда не говорил мне о своих чувствах, поэтому я не была до конца уверена, что то, что у нас было, было достаточно особенным, чтобы заставить тебя остаться со мной.
Я заключаю ее в объятия и опускаю голову, пока мои губы не касаются ее уха, затем шепчу:
— Я люблю тебя, детка.
Она всхлипывает, а потом наконец говорит:
— Я тоже тебя люблю. Очень сильно.
Ее слова обрушиваются на меня, как дождь в летний день. Клянусь, он очищает часть моей души от всей крови, накопившейся за эти годы.
— Достаточно, чтобы перейти на темную сторону? — Спрашиваю я игриво, чтобы она засмеялась, а не заплакала.
Благодаря Ками я, кажется, начинаю обретать чувство юмора.
— Я пойду с тобой куда угодно.
Я немного отстраняюсь, чтобы видеть ее лицо.
— Да?
Она морщит нос.
— Только не в хижину в ближайшее время.
Мои глаза встречаются с ее.
— Мне нужно услышать это снова.
— Я люблю тебя, Макс.
Я делаю глубокий вдох, вдыхая эти слова, и, закрыв глаза, смакую их.
Ками прижимается своими губами к моим, и я тут же беру контроль над поцелуем. Мое тело прижимается к ее телу, и когда она врезается в остров, я заявляю на нее права единственным известным мне способом — с яростной одержимостью, которая никогда не умрет.
Когда я, наконец, поднимаю голову, у нас обоих перехватывает дыхание. Ее губы распухли от моего натиска.
Чтобы развеять последнее из моих беспокойств, я спрашиваю:
— Ты действительно не против пойти со мной?
Она бросает на меня озорной взгляд.
— Не знаю. Все зависит от того, где находится твой дом.
— Я часто переезжаю. Самое большее, я провожу месяц на одном месте. Ты сможешь с этим справиться?
— Значит, мы будем путешествовать по миру? Постоянно?
Когда я киваю, на ее лице появляется красивая улыбка.
— Я всегда хотела иметь возможность путешествовать по миру и фотографировать.
— Это означает "да"?
Она кивает, счастье наполняет ее глаза впервые с тех пор, как умер ее отец.
— Когда я выйду на пенсию, мы сможем найти себе остров и построить дом по твоему выбору.
Ее брови взлетают вверх.
— Ты собираешься на пенсию?
— Со временем.
— Сколько у меня времени до того, как ты захочешь покинуть Францию? — спрашивает она, обнимая меня за поясницу.
— Неделя или две.
— Хорошо.
Я целую ее еще раз, затем говорю:
— Мы будем время от времени возвращаться во Францию, чтобы ты могла проверять, как идут дела.
— С удовольствием.
Наклоняя голову, я обхватываю ее подбородок.
— Я не могу обещать тебе солнечный свет и розы, Ками. Но я буду защищать тебя ценой своей жизни и любить всем своим сердцем. Я обеспечу тебя всем, что тебе нужно, и хорошо позабочусь о тебе.
Ее глаза расширяются.
— Это предложение?
Я качаю головой.
— Нет.
Нам нужно обсудить еще кое-что, прежде чем я попрошу ее выйти за меня замуж, но я ни за что не сделаю этого сейчас.
Господи, да я, наверное, никогда не сделаю ей предложение, потому что как, черт возьми, сказать любимой женщине, что я стрелял в нее, когда ей было семнадцать?
Понимая, что мой ответ был резким, я говорю:
— Я хочу насладиться этим этапом наших отношений. У нас впереди все будущее. Спешить некуда.
Ее игривость возвращается, когда она дразнит:
— Ты хочешь встречаться со мной?
Я притягиваю ее для очередного поцелуя, затем ворчу:
— Я хочу сделать больше, чем просто встречаться с тобой.
Схватив ее леггинсы, я стягиваю их с ее ног. Я чертовски скучаю по шортам, которые она обычно носит, но, учитывая, что вокруг столько мужчин, я рад, что она их не надевает.
Счастливый от того, что на ней нет нижнего белья, я рычу:
— Я хочу трахнуть тебя.
Я прокладываю поцелуями дорожку вверх по ее бедру и снимаю с нее футболку.
— Хочу заставить тебя кончить.
Я сажаю ее на стол и широко раздвигаю ее ноги, чтобы я мог встать между