Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Смолевичах я, ополоснувшись с дороги, пошёл к Пырейниковым — заказывать подарок на день рождения Мурлыкина. Идея его пришла в голову, когда я в учебных целях крутил в руках добытый из кенгуранчика макр, и тот дал довольно интересный отклик. Вот его, ещё один, переделанный в накопитель, и кое-какие заказанные ранее у ювелира детали я и принёс к Трофиму Ильичу вместе с эскизами.
— Задача простая, здесь ваша металлическая краска, кстати, отлично подойдёт. Макр, хм…
Сосед ушёл к себе в лабораторию, минут через пятнадцать-двадцать вернулся.
— Да, действительно, хорошо подойдёт для размещения управляющего контура. По сравнению с обычным растительным даст хороший прирост долговечности как минимум. Как догадались-то?
— Трофим Ильич! У меня же две стихии — не только металл, но и кристаллы! В учебных целях изучал, получил отклик и решил, что может подойти.
— Да, действительно. Думаю, за недельку управимся, включая чехол и ремень для переноски.
— Отлично! По почте до двадцатого дойти успеет?
— Если заказной бандеролью с доплатой за срочность — то и раньше.
— Значит, так и сделаем. Белякову, Архипу Сергеевичу, отдадите — он всем остальным займётся.
Ну, разумеется, просто так уйти мне не дали — дела делами, а соседские отношения — отдельно. Пили чай, обсуждали новости — местные и могилёвские, не все, разумеется — про приключения письма из консульства я даже намекать не стал. Обсудили и молодого помощника, который пока вроде оправдывал ожидания, и вообще что угодно — кроме общих дел.
Домой возвращался, когда уже темнело с мыслью о том, что подарок тестю я придумал, но начинается «сезон» — дни рождения у всей женской части семьи Мурлыкиных. Причём у Маши это «отягощено» окончанием академии и подготовкой к свадьбе, а у Иры — окончанием гимназии. Впрочем, над поздравлением Ириске я уже работал. Изначально в планах было привлечь к этому делу Машу, но она вся ушла в подготовку к защите диплома, пришлось выкручиваться при помощи директора гимназии и тех, кого он отрядил в помощь.
Подготовку к свадьбе же взяла в свои руки будущая тёща. От количества вопросов голова шла кругом, благо, от меня требовалось только выбирать из предложенных вариантов и одобрять или, изредка, не одобрять предложенное. Мне, если честно, на все эти заморочки, церемонии и символы было… Всё равно, в общем, было, главное для меня сама Машенька. Но если им, женщинам и девочкам, подобное интересно и важно, то пусть играются, мне не жалко. Зато потом в каких-нибудь на самом деле важных вещах можно будет уступку получить.
Ладно, дела семейные — ну, или почти семейные, это важно и порой даже интересно, но есть ещё дела финансовые и коммерческие, а кроме того ещё и подготовка к двухсотлетию «фирмы», но она идёт по плану. Тут все основные действия намечены и даже согласованы, которые этого требуют, остаётся опять же выбирать варианты и оплачивать счета.
Возле калитки встретил Волченка — похоже, он шёл домой с дежурства. Поздоровавшись, спросил, озвучивая одно из опасений деда:
— Столичные коллеги ещё не пытались отобрать себе новый автомобиль или добыть такой же?
— Минские, что ли⁈ Об этих в последнюю очередь переживать нужно, я бы скорее переживал о соседях.
— Почему⁈
— Да снобы они там! В жизни не поверят, что где-то в провинции может появиться что-то стоящее раньше, чем у них. Я же в отчёте указал об обновлении парка, зимой ещё, и что?
— Что?
— Был недавно в Минске по делам, случайно услышал: мол, переставили бочку с телеги на грузовик и радуются, что насос теперь с моторчиком. Понимаешь? Вот такое у них представление о нашей красавице: та же бочка, но на других колёсах. Вот из Червеня, Логойска или Борисова коллеги скорее захотят, но пока деньги не найдут, завидовать будут молча.
Пообщавшись с соседом ещё немного пошёл домой — к документам, которыми и занимался не только вечером, но и на следующий день до самого отъезда.
[1] Так называются доски, из которых бочка собирается, если кто-то не знает. Не заклёпка совсем.
[2] То, что у нас называют жасмином, или «садовым жасмином» — на самом деле чубушник из семейства гортензиевых, к настоящим жасминам из семейства масличных отношения не имеет, кроме похожего запаха.
Глава 19
Пока ехал в Буйничи — было время подумать обо всём, в том числе и о вроде как разрешившейся ситуации со вскрытым письмом и подозрениями в мой адрес. Сам факт вскрытия письма — неприятен, что уж тут юлить, даже очень, но люди были в своём праве. Мало ли — вдруг на самом деле настолько обнаглели руководители резидентуры, что своим агентам указания прямо по почте шлют. Как раз в расчёте на то, что никто в такую наглость не поверит. Но вот всё остальное, эта вот натужная попытка хоть в чём-то обвинить и опорочить — она просто не давала успокоиться. Потому как подобные беспочвенные подозрения, почти уже переросшие в обвинения — это на столько на грани попрания шляхетской годности, что уже почти за нею. Дойди дело до обвинений — оскорбление было бы однозначным и несомненным, а сейчас — можно трактовать и так, и эдак. И вот эта неопределённость ситуации и моих дальнейших действий давила не меньше, чем обида.
Порою даже мелькала мыслишка о том, стоит ли продолжать сотрудничество с жандармерией, или искать какую-то другую службу, но моя очевидная польза и востребованность в качестве эксперта всё же были аргументом. В конце концов, те люди, что пострадают из-за моего ухода — они передо мной ни в чём не виноваты. Да и служить где-то и как-то надо, пусть у меня сейчас, как у последнего в роду, и есть некоторые послабления.
В нашем мире, по выражению деда, «такая порнография, как „Указ о вольностях дворянских“ не публиковалась». Тот ещё документ — хотелось бы посмотреть, издалека, как кто-то принёс бы подобную бумагу на подпись Кречету. Надо же придумать: оставить себе все права и привилегии, одновременно избавившись от всех обязанностей! У нас так: если ты дворянин —