Юнец с выкидным ножом поднялся и с воплем бросился в бешеную атаку. Рид отклонился, провоцируя следующий выпад, и огрел ломиком вытянутую руку парня, раздробив кости. Тот заорал и уронил нож, сломанная рука безжизненно повисла. Рид перехватил ломик и нанес парню удар снизу под челюсть. Сила удара приподняла парня с земли, и он беззвучно свалился назад.

Все это заняло меньше семи секунд. Шестеро лежали на земле, одни совершенно неподвижно, другие, стеная и корчась. Все они были живы, но жить им предстояло не так, как прежде. Остальные стояли, парализованные страхом. Рид окинул их взглядом. Он знал, что может подобрать пистолет и за несколько секунд перестрелять их всех. Но это были всего лишь идиоты-юнцы, а двенадцать выстрелов привлекли бы полицию. Полуизбитая банда получила хороший урок и без трупов. Кроме того, даже у тех из них, кого он не покалечил, будет достаточно времени, чтобы переосмыслить свою жизнь, и Рид почти гордился этой оказанной обществу услугой.

Рид крутанул ломик и вручил его перепуганному парню. Юнец кривился, ощущая размазанные по металлу свежую кровь и кожу своих сотоварищей по банде. Рид расправил свою куртку и оглядел тех, кому посчастливилось остаться на ногах.

– Разойдись!

Они почтительно расступились, давая ему дорогу.

ЦРУ, Вирджиния, США

Суббота

10:49 EST

Чеймберз пробивала важные дела в Конгрессе, поэтому заседание возглавлял Проктер. Сайкс и его наставник, старый хрыч Фергусон, выглядели страшно усталыми, особенно Сайкс, хотя со времени предыдущего заседания он сумел выкроить время, чтобы побывать в солярии, о чем говорил загар на его лице.

Альварес излагал по спикерфону, что ему удалось узнать о Стивенсоне и его таинственном нанимателе.

– Пытаясь скрыть свои следы, Стивенсон совершил ряд промахов, – говорил Альварес. – Он недостаточно тщательно удалил важную информацию из своего компьютера, и мы сумели извлечь с его жесткого диска несколько ценных электронных сообщений – обмен информацией между ним и его заказчиком, который ни разу не был назван по имени. Это тот человек, что передал ему кейс с наличными, которые Стивенсон положил в банк. Именно с помощью этих сообщений они договорились о встрече для передачи денег. Время и место встречи были зашифрованы, но мы обнаружили, что Стивенсон встречался с этим человеком в Брюсселе чуть меньше трех недель назад.

Морщины на лбу Проктера стали глубже.

– Вам удалось взломать код? – спросил он.

– Этого не потребовалось, – ответил Альварес. – Задачу облегчил для нас сам Стивенсон. В другом месте на жестком диске мы нашли ряд снимков, на которых видны Стивенсон и другой человек, его заказчик, сидящие за уличным столиком у кафе.

Проктер подался вперед:

– Какого рода снимки?

– Результат наблюдения. Похоже, Стивенсон был крайне недоверчивым типом, и на место встречи пригласил, без ведома заказчика, кого-то еще. Возможно, одного из тех семерых убитых, но точно мы этого не знаем. На снимках видно название кафе и есть время и дата. Я думаю, эти снимки были нужны Стивенсону в качестве страховки на случай, если что-то пойдет не так.

– Вы знаете что-нибудь о человеке, с которым встречался Стивенсон? – спросил Проктер.

– У нас есть несколько четких снимков его прихода и отъезда, и мы проводим их через программу распознавания лиц, но пока не добились успеха. Больше удачи дало увеличение некоторых других снимков. Мы установили название прокатной конторы, где была арендована машина, обратились туда и выяснили, что во время встречи на месте не было только одной машины этой марки и этого цвета.

– Так кто это? – спросил Проктер.

– Себастьян Хойт, голландский бизнесмен и исполнительный директор небольшой консалтинговой компании в Милане. Я проверил рейсы в Брюссель и из него за тот день. Хойт прилетел в этот день в Брюссель и в тот же день улетел из него.

– Прекрасная работа, – сказал Проктер. – И что вы знаете об этом Хойте?

– Не так много, – ответил Альварес. – Но мы только начали. Он частный бизнесмен, это-то очевидно. Я уже вкратце переговорил с нашими людьми в Италии и попросил их покопаться.

– Я тоже свяжусь с итальянцами, – сказал Проктер. – Я хочу узнать об этом типе все, что только можно, и притом узнать это быстро.

– В восьмидесятые годы он был одним из наших агентов, – сказал Фергусон будничным тоном.

Проктер и Сайкс удивленно взглянули на него.

– Вы уверены? – спросил Проктер.

– Да, он был одним из моих агентов, – ответил Фергусон.

– Расскажите о нем больше.

Фергусон кивнул.

– Это квалифицированный юрист из обеспеченной семьи, но он якшался с неприятными людьми. Когда я знал его, он вел дела с коррумпированным генералом Советской армии. Он передавал мне получаемые от этого генерала сведения о технике боевой подготовки, о вооружении и прочее в этом роде. В ответ я дал ему возможность посредничать в торговле оружием, которой занимался этот генерал, в основном – поставкой автоматов АК и противотанковых гранатометов РПГ в Африку.

– А чем он занимался впоследствии? – спросил Проктер.

Фергусон пожал плечами.

– Не знаю. После падения Берлинской стены мы почти не пользовались его услугами, хотя я мог продолжать платить ему из того скудного бюджета, который у меня еще оставался. Я думаю, он продолжает заниматься тем, что ему лучше всего удается – торговлей запрещенными товарами, оружием, людьми, информацией. Если у него есть своя фирма, значит, он прошел большой путь, а раз он продолжает действовать, значит, он либо легализовался, либо достаточно умен, чтобы не попадаться и не наступать на чьи-то мозоли.

– Пока что, – холодно добавил Проктер. – А есть у нас досье на этого типа?

Фергусон пожал плечами.

– А как насчет ваших личных досье?

– Я предоставлю их вам.

– И Альваресу, – сказал Проктер.

– Слушаюсь.

– Я слышал о Джоне Кеннарде. Мне жаль его.

– Мне тоже.

– Я не встречался с ним, но мне говорили, что он хороший работник. Что с ним случилось?

– Он оказался в неудачный момент в неудачном месте. Ему просто не повезло.

Фергусон и Сайкс сидели совершено безмолвно.

В коридоре Сайкс ждал, когда Фергусон выйдет из зала заседаний. Сердце его бешено колотилось, и он понимал, что ему трудно скрыть жуткий страх. Фергусон остался там, чтобы переговорить с Проктером, а Сайксу позарез нужно было посоветоваться с ним. Альварес был всего в одном шаге от Хойта. Положение стремительно катилось от скверного к отчаянному.

Фергусон появился минут через пять, сразу после выхода Проктера, но Сайксу эти минуты показались часами. Он не меньше трех раз отирал пот с лица.