– Небось думаете один внутри пошарить, – захихикала Галина,– гоните стольник и ходите сколько хотите. Потом ключи вернете, я в этом жедоме живу, квартира сто двадцать. Не заплатите, буду у вас над душой маячить.

– А как же съемки? – не выдержал я.

Галина капризно выпятила губки:

– Ничего, подождут, я звезда!

Мой кошелек стал легче еще на одну купюру. ПовеселевшаяГалина убежала, а я вошел в прихожую, запер дверь, положил ключ в карман иначал осматривать помещение.

С первого взгляда стало понятно, что здесь жила не слишкомпреуспевающая женщина. Нет, в квартире был сделан ремонт, но самый обычный, безособой роскоши. Двери из сосны и такая же мебель в прихожей. Маленькая кухонькаобставлена мебелью российского производства, комнаты тоже. В ванной отнюдь неджакузи, да она бы сюда и не влезла, и вся бытовая техника была неновой. Втаком антураже живут люди с постоянным, но небольшим доходом. Прокормиться иодеться хватает денег, а отложить нечего, на новые кресла и телевизор нужнособирать годами.

Маленькая комната служила спальней, ничего, кроме кровати,крохотного столика и пуфика, тут не было. Я машинально посмотрел на книгу,лежавшую на подушке. «Любовь во время звездопада». Похоже, Лера былалюбительницей дамского чтива, милая забава для одиноких или просто обделенныхнежностью женщин. Прочитает дама толстый томик, попереживает, поплачет сглавной героиней, и депрессия отступает. Великая вещь – любовный роман,заменитель страсти, эрзац для особ, которым не хватает романтики в жизни.

Записной книжки в спальне не было. Я прошел в большуюкомнату и с некоторой тоской уставился на «стенку». Трехстворчатый гардероб,секретер, отделение для посуды, ниша, где стоит телевизор.

Распахнул платяной шкаф. Однако с одеждой у нее былонегусто! Испытывая некоторую неловкость, я поворошил белье на полках. Здеськнижки тоже нет. Скорее всего, она в секретере или в ящиках комода.

Я шагнул было влево, но тут из прихожей послышался звукоткрывающейся двери. Я запаниковал, и ноги сами собой внесли меня в шкаф.Сквозь маленькую щелочку мне было видно фигуру вошедшей женщины со спины.Ярко-красная куртка, темно-синие джинсы и кроссовки, на голове голубаябейсболка.

Уверенным шагом незнакомка подошла к тумбе, на которой стоялтелевизор, распахнула нижнее отделение, вытащила оттуда что-то, развернулась инаправилась к двери.

Лица дамы я по-прежнему не видел, его скрывал длинный иширокий козырек, но то, что нежданная гостья несла в руках, разгляделвеликолепно. «Красная куртка» прижимала к себе альбом с фотографиями и записнуюкнижку.

Дверь хлопнула, заворочался ключ. Я выскочил из укрытия иопрометью бросился за женщиной. Яркое пятно довольно быстро удалялось в сторонуцентра, дама была без машины, она не воспользовалась ни наземным транспортом,ни расположенным неподалеку входом в метро. Я, естественно, тоже шел пешком,боясь упустить незнакомку из виду. В голове теснились вопросы. Кто она? Откудау нее ключи от квартиры покойной? Зачем забрала телефонную книжку и фотографии?

Я мог легко догнать любую женщину, если та передвигается насвоих двоих, но специально не приближался к даме. Просто шел за ней нарасстоянии. Я боялся спугнуть незнакомку и решил сначала выяснить, где онаживет или работает, ведь сейчас дама явно спешит куда-то.

Вдруг «дичь» резко повернула влево и оказалась в сквере.Пару секунд она стояла, потом села на свободную скамейку. Я быстро спрятался затолстым деревом, старым московским дубом, благополучно пережившим все столичныевырубки. Незнакомка достала из пакета альбом, стала листать его, и я понял, чтона страницах не было снимков, там, очевидно, был написан какой-то текст. Но,сами понимаете, издалека не разобрать букв. Незнакомка достаточно долгосмотрела в альбом, я устал подглядывать за ней, а она все перелистываластраницы. Козырек кепки по-прежнему скрывал лицо. Потом она вытащила из сумочкимобильный, потыкала в кнопки и стала очень тихо вести разговор, я не разобрални слова. Пообщавшись, незнакомка встала и быстрым шагом пошла вперед. Ядвинулся за ней, вдруг дама остановилась и юркнула в ресторанчик. Я потопталсяу входа, а потом решил заглянуть внутрь, опасаясь, что там никого не окажется иона меня засечет.

Но стоило мне заглянуть в зал, как все мои опасения мигомотпали. Ресторан оказался кофейней, причем, скорей всего, дешевой, потому чтонароду тут было тьма. Все столики оказались заняты, у стойки, где посетителейобслуживал бармен, с трудом нашелся свободный стул, вернее, круглая табуреткана высокой ноге. Я взгромоздился на неудобное сиденье и осмотрел помещение. Впервую минуту я даже слегка испугался, вдруг кофейня имеет второй выход и«красная куртка» ускользнула. Но очень скоро глаза наткнулись на женщину, тасняла верхнюю одежду, но бейсболку оставила. Так и сидела в голубой кепке всамом углу, у стены, спиной к залу и ко мне. Я начал внимательно наблюдать заней.

Вот к столику подошла одна из девочек-официанток, одетая вформенную ярко-оранжевую блузку и черные брючки.

«Голубая бейсболка» закивала, подавальщица стала размахиватьруками и тыкать пальцем в сторону стеклянной витрины, где были разные торты ишоколадные конфеты.

Через некоторое время «голубая бейсболка» сделала заказ,потом вытащила мобильный и стала с кем-то разговаривать. Мне, сидевшему впротивоположном конце зала, было совершенно не слышно, о чем идет речь. Но одноя понял хорошо: дама ждет кого-то, скорей всего, того, кто попросил ее утащитьиз дома Леры телефонную книжку и альбом-тетрадь.

– Что заказывать будем? – прозвучал за моей спиной голос.

Я обернулся. Мальчик-бармен сурово смотрел на меня.

– Спасибо, ничего.

– Тогда освободите место. У нас нельзя сидеть, не сделавзаказа.

– Дайте эспрессо, – выкрутился я.

– Минимальная сумма обслуживания составляет сто рублей, –нахмурился еще больше мальчишка, – а ваш эспрессо тянет на сорок. Возьмитеэклер или наполеон.

– Я не люблю сладкое.

– Сандвич с курицей, его все мужчины берут, – неожиданностал ласковым бармен, – мы в него аджику кладем, женщинам остро кажется, апарням в самый раз.

Я положил на стойку сторублевую купюру и снова повернулсялицом к залу. Между столиками началось оживленное движение. Группа молодыхлюдей, скорей всего студентов, встала и, шумно гомоня, направилась к выходу.Увидав сразу несколько освободившихся стульев, две пары уже не слишком молодыхлюдей кинулись в их направлении. Официантка стала шумно возмущаться: