Основные постулаты концепции (редакция А. В. Платова, 2015):

1. Человеческое общество пережило последовательную смену эпох, отличающихся наиболее эффективными инструментами власти и производства. В течение XX века индустриальная эпоха (власть денег) сменилась эпохой информационной (власть информации), которая, в свою очередь, сменилась эпохой постинформационной.

2. В условиях постинформационной эпохи наиболее действенным инструментом власти и производства является личное Знание (понимаемое как личная способность человека к свершению), что подтверждается эмпирическим сравнением эффективности работы корпораций, по-разному относящихся к данному инструменту.

3. Соответственно, центральное место в обществе новой эпохи – в «обществе, основанном на Знании» – займут люди, являющиеся носителями личного Знания (иногда трактуемого как сочетание Мудрости, Искусства и Силы).

В крайних реакционных формах последний тезис превратился в представление о рождении нового человека – Homo Potens (лат. «Человек Могущий») – как противопоставление Homo Sapiens (т. е. «Человеку Разумному»).

Концепцию «общества, основанного на Знании» немедленно приняли на вооружение корпорации Земли-Первой как поддерживающую их собственные реакционные взгляды на управление персоналом. Дальнейшее развитие концепции (прежде всего, в среде самих корпораций) привело, в частности, к появлению и широкому признанию так называемых «тезисов Платова», сыгравших существенную роль в дальнейшем развитии мистических течений языческого толка в корпорациях:

1. Каждая известная Человечеству религиозно-философская система поддерживает тот или иной инструмент власти.

2. Религиозно-философской системой, позволяющей реализовать «общество, основанное на Знании», является Древняя Вера.

3. В условиях постинформационной эпохи, для которой «общество, основанное на Знании», является естественным, наиболее действенными будут те технологии управления и организации социальной жизни, которые непосредственно вытекают из оснований Древней Веры.

Известен еще один (четвертый) тезис этого ряда, который также приписывается Платову:

4. В конечном итоге количество личного Знания есть мера подобия человека Богу.

Как уже упоминалось, концепция «общества, основанного на Знании» в достаточно короткие сроки была воспринята большинством корпораций Земли-Первой. Это связано, с одной стороны, со стремлением руководства корпораций повысить эффективность работы своих предприятий за счет внедрения новых подходов к управлению, а с другой стороны – с безосновательно завышенным самомнением работающей части населения, с готовностью принявшей тезис о движении в сторону Homo Potens. Естественным продолжением этого процесса стала переориентация корпоративной культуры многих компаний на использование ценностей и установок Древней Веры (согласно «тезисам Платова»). В частности, это обращение к язычеству как базису корпоративной культуры апеллировало к весьма положительному опыту японских корпораций середины и второй половины XX века, сумевших в состоянии государственного кризиса построить самую на то время эффективную систему управления за счет использования ценностей собственной традиционной культуры.

На семантически внешнем уровне во внутренней культуре корпораций максимальное значение приобрели два следующих концепта Древней Веры:

• представление о превалировании общего (кланового) над личным;

• представление о магической значимости личности вождя (лидера) на любом уровне организационной структуры.

Последний тезис воспринимался как отражение того, что количество реальной творческо-ориентированной власти, сосредоточенной в руках человека, прямо зависит от количества личной Силы-Знания, которым он обладает. Оба тезиса вместе воспринимались как диалектическое единство (личностного и группового).

На внутреннем уровне Древняя Вера, рассматриваемая как инструмент, к которому Человечество возвращается, замыкая определенную историческую спираль, привнесла в корпоративную культуру целый ряд «магических технологий», направленных, прежде всего, на личностное развитие сотрудников корпораций. Корпоративной целью использования этих технологий стало повышение производительности труда; личностной целью – движение к Homo Potens, к состоянию полубога. [Примечание: анализ потенциально возможной взаимосвязи между обращением к Древней Вере и мощным развитием психотехник в корпорациях середины XXI века затруднителен.]

Мистические учения языческого толка сыграли большую роль в окончательном превращении корпораций в клановые квазигосударственные структуры еще на Земле-Первой – в период до Великого Технологического Рывка. Но с выходом Человечества в Открытое Пространство и с началом освоения новых миров Древняя Вера приобрела еще большее значение в корпорациях, стоявших на переднем фланге освоения Галактики и освободившихся от конкретных территорий и правительств Земли-Первой.

Максимального расцвета язычество в корпорациях достигло во времена, непосредственно предшествующие Войне Корпораций. После Примирения и утраты корпорациями галактического значения Древняя Вера также начала стремительно терять свои позиции. Единственным примером рецидивного всплеска интереса к Древней Вере после Войны Корпораций является аномальный ход исторического развития мира Земля-Крайняя. [Примечание: определение актуальности информации, имеющейся по Земле-Крайней на данном уровне доступа, затруднительно.]

Когда пришел Серж, Андрей как раз доедал консервированный плов из саморазогревающейся посудины. Конечно, консервы он не любил. Да и кто из пилотов их любит? Зато очень любил плов. Увы, электрическая «плита» на крохотном камбузе его корабля позволяла готовить многое, но только не плов, требующий живого открытого огня и ласкового чугуна казана. Впрочем, большинство консервов, которыми Андрей обычно запасался в полет, тоже были неплохого качества. Например, эта порция плова из хорошего риса и натуральной баранины с пряностями с Земли-Первой стоила куда больше, чем доза любой синтетической наркоты.

Увидев улыбающуюся физиономию Сержика на мониторе, Андрей открыл внешний люк с центрального поста и почти столкнулся с ним, возвращаясь из рубки в кают-компанию, где остывали остатки его плова.

– Привет, контрабанда! У тебя высокий стакан есть?

– Привет… мафия, – Андрей усмехнулся. – А зачем тебе стакан?

Но парнишка уже просочился мимо него в кают-компанию, раскрыл маленький стенной шкафчик и вытащил оттуда длинный узкий стакан чуть зеленоватого стекла (из таких пьют очень легкие вина мира Рацитель); вставил его в специальное гнездо на столике под готическим иллюминатором с занавеской. Сунул руку за пазуху, вытащил пук мелких полевых цветов на длинных сизых ножках и каких-то колосков и опустил их в стакан.

– Ничего, что я хозяйничаю? – он чуть виновато глянул на Андрея. – Я их по дороге нарвал. У тебя здесь так по-домашнему, что очень просится какой-нибудь такой вот… веник.