ли я была способна по-настоящему понять ее. Мне-то как раз всегда было интересно пробовать все новое, даже, если я не собиралась посвящать этому делу всю жизнь. Но что-то общее у нас все же было!

Натте кстати повезло, в ней увидели потенциал для работы в блоке управления персоналом, а не где-то еще. А то я помнила варианты, которые Глен озвучивал!

Вообще, рассматривая древо профессий, я удивлялась немало. Ибо оно неожиданно отличалось от того, что было логично и ожидаемо с моей точки зрения. С тем, что и рекрутер, и хирург в местных реалиях имели одну природу, относясь к медицине, я уже смирилась.

И даже то, что поведенщик мог быть не только психотерапевтом, но и рекрутером, координатором, воспитателем и далее по длинному списку, тоже уже удивления не вызвало. Кстати, именно психотерапевтов, точнее тех, кто помогал именно с расстройствами и болезнями тут звали менталистами или мозговедами, даже не знаю, как точнее название правильнее передать.

Но вот то, что и учетчики, и планировщики, которые вовсе не только управлением материальных ресурсов занимались, относились к той же фундаментальной специализации, что и программисты и даже пилоты, стало новым откровением.

Считалось, что все они относятся к одному направлению по Обработке и управлению данными, имели аналитически-математический уклон. У пилотов было логично заподозрить еще усовершенствования по физическим характеристикам, но как оказалось, по умолчанию, они были и у остальных, даже если их не тренировали и не развивали в нужном направлении.

Все остальное было вроде как дополнительными настройками, которые закладывались для каждой серийной модели индивидуально.

— Мы сегодня хотим собраться вместе пообщаться. Я подумала, что тебе тоже стоит прийти! — вырвала меня Натта из очередного витка моей хмурой задумчивости.

Про «мы» это, конечно же, имелась ввиду тусовка вновь прибывших.

Я туда пока приходить стеснялась, так что всегда отказывалась, ссылаясь на занятость. С Наттой мы и по работе общались, но вот вливаться в ту масштабную компанию мне было страшно.

Нет, в официальную версию событий, которая привела их всех сюда я вроде как вникла, но вот даже близкого понимания, что им всем там пришлось пережить, у меня не было. А выглядела вся эта ситуация действительно весьма странно и страшно.

Выясняя, а в чем причина такого яростного конфликта между корпорациями, я ожидала каких-то мировоззренческих разногласий, но обнаружила всего лишь долговой спор.

9-3

Нет, я всегда знала, что большая часть войн, в какую бы красивую идеологическую обертку их не заворачивали, все равно, по сути, оставались перераспределением территорий и ресурсов между разными владельцами силовым методом. И все равно не ожидала такой прямолинейности что ли.

Или может дело в том, что источник информации, которой я пользовалась, принадлежал третьей стороне, которая изо всех сил старалась остаться нейтральной. И если бы данные, с которыми я ознакомилась, принадлежали кому-то из сторон противостояния, вероятно, эта история выглядела бы иначе, куда более красочно и драматично. Хотя драмы тут и без того хватало!

А началось с того, что гораздо более крупная и богатая Нарвина отказалась идти навстречу очередной просьбе соседки в реструктуризации ресурсного займа, потребовав или полного его возврата в срок, или компенсацию в виде передачи ей одной из метрополий, положив глаз на близлежащий достаточно богатый Фракс вместе с системой Ота-Литте.

Требование было, мягко говоря, завышено. Но вот после отказа в реструктуризации и начисления неустоек в течение нескольких лет, а заем ни в срок, ни после так и не был возвращен, это требование уже не выглядело таким уж необоснованным.

Было множество переговоров между сторонами, но ни к чему конструктивному они не пришли. Заем Вигграно полностью вернуть не могла, неустойки платить отказывалась, а систему отдавать и подавно. И равноценную замену, которая устроила бы оппонента, предложить не смогла. Нарвина тоже весьма четко свое требование юридически обосновала, и не желала уступать.

Так что, когда переговоры в итоге зашли в тупик, Нарвина просто привела войска и решила взять полагающееся ей по праву силой. Так и началась горячая часть противостояния.

В результате, тот самый Фракс, который и стал в итоге предметом спора, теперь без существенной очистки и восстановления для проживания стал не пригоден, большинство активов в самой системе, которые изначально привлекали Нарвину, были уничтожены. А девяносто пять процентов из почти трех триллионного населения этой метрополии горячую часть спора тоже не пережили.

Выжить удалось только тем, кто находился в самый горячий момент в специально оборудованных укрытиях. От тех, кому не повезло, не осталось вообще ничего.

В подробностях произошедшей катастрофы я пока не разобралась, и лезть в них было страшно. Знала только, что изначально Вигграно обвинила в неоправданной жестокости Нарвину. А потом стала появляться информация, что ее устроил менеджмент самой Вигграно, решив максимально уничтожить то, что не получилось эвакуировать, причем вместе с оставшимся на планете собственным персоналом, ну, и захватчиками заодно.

И судя по тому, что информация эта стала появляться в источниках, контролируемых Ашуас, то именно такую версию корпорация и приняла официально.

Ашуас, кстати, как я поняла, была не в восторге от обеих сторон конфликта, но ссориться ни с кем, как и выставлять себя ненадежным партнером тоже не хотела. Позицию о нейтралитете приняли только после окончания гуманитарной миссии. То сеть тогда, когда пришло понимание дальнейшего взаимодействия между всеми потенциальными участниками конфликта.

После этого Нарвина свернула все внешние гуманитарные миссии, решив, что с оставшимися беженцами разберётся сама.

Спрашивать у Натты, что там случилось на самом деле, мне было неудобно, ведь предполагалось, что я в курсе. Нужно было это как-то это выяснить, конечно, чтобы не проколоться, а я и так не знала, за что хвататься.

— Я пока не готова! — снова весьма честно ответила я.

Ведь даже если вынужден что-то скрывать, напрямую врать вовсе не обязательно.

— Может на следующей неделе, когда обживусь тут хоть чуть-чуть, — потупившись, пообещала я, хотя вовсе не была уверена, что решусь на это и потом.

— Поверь, одной сложнее. Кто еще способен понять, как не мы? — мягко продолжила она.

— Говоришь как настоящий координатор! — улыбнулась я, решив увести этот разговор в шутку.

— Стараюсь! — в тон мне ответила она. — Я очень рада, что мне дали шанс, хоть это все и непривычно.

— Как Анук? — поинтересовалась я о ее «сыне», который еще не дорос до двенадцатилетнего возраста, чтобы отселяться отдельно от «родителей» по правилам Вигграно, но вот по местным правилам был вынужден переселиться в общежитие значительно раньше.

Остаться с условными родителями разрешили