вопросов, если хороший работник пришел сам и берет деньги наличными.

– А как он проводил выходные? – Увидев немой вопрос в глазах управляющего, добавляю: – Энн просила узнать, чем он занимался в свободное время.

– Гулял по холмам здесь, в окрестностях. Никогда не спускался в город, как большинство рабочих. Как я уже сказал, он держался особняком.

– Вы когда-нибудь подозревали его в чем-то?

– Честно? Никогда. Узнав правду, мы все были в шоке. – Управляющий смотрит на часы. – Извините, дела. Вы застали меня за выпиской платежных ведомостей. Справитесь тут сами?

– Конечно.

Мы подходим к домику, он отпирает дверь.

– Ну ладно, оставляю вас здесь. Если понадобится помощь, обратитесь к сотрудникам на стойке – они меня позовут.

Я благодарю управляющего и, когда он уходит, захожу в ту самую комнату, где началась новая жизнь Майка Брасса.

Но что это? Уж не ошибся ли он? Из этой комнаты все уже убрали. Она лишь скудно обставлена: простая кровать, стол из тикового дерева и низкий комод. Никаких личных вещей, разве что вентилятор на столе рядом с книгой под названием «Растения Тихого океана».

Закрыв дверь, подхожу к комоду и выдвигаю верхний ящик: исторический роман в потертом переплете, ручка и пустой блокнот на спирали. В нижнем ящике небогатый набор одежды: три заношенные футболки, порванная на манжете просторная рубашка, нижнее белье и носки. Рядом с комодом застыла в ожидании пара рабочих ботинок.

Подхожу к прикроватной тумбочке и открываю маленькую дверцу: средство от комаров, парацетамол, солнцезащитные очки, пачка салфеток.

Убранство комнаты поражает своей скудностью – ни радио, ни телевизора, ни мобильного телефона. Он точно прожил здесь два года? Ни одной личной вещи. Ни бутылок со спиртным. Ни фотографий…

Заглядываю под кровать: какой-то рюкзак. Вытягиваю за лямки – кажется, он пустой, но, засунув руку внутрь, чувствую что-то твердое, металлическое. Извлекаю на свет старомодную жестянку из-под чая: на покрытой ржавчиной передней стенке проглядывает рисунок зеленой веточки. Встряхиваю коробку: внутри что-то гремит. После недолгой борьбы крышка поддается и передо мной предстает содержимое жестянки.

Первым в глаза бросается изящно выполненный значок с надписью: «Капитан Майк Брасс». Наверное, когда-то табличка красовалась на форме или фуражке пилота, и тот сохранил ее в напоминание о прошлом, которого не вернуть. Другая вещь – потускневшая, потертая по краям фотография размером с бумажник. На ней молодой Майк с женой и двумя детьми. Они стоят где-то в саду, возле аккуратного заборчика – все четверо улыбаются. Я понимаю: когда все рушится и земля уходит из-под ног, именно за миг, подобный этому, отдашь все на свете, лишь бы снова оказаться дома. Семья – это главное.

Слышу вдалеке чьи-то голоса. Поднимаюсь с пола и смотрю в окно.

По газону, размахивая руками, приближается управляющий, за ним идет кто-то еще, мне не видно лица. Встревоженный, немец поднимает руку, указывая в направлении домика, где я нахожусь.

Второй человек выходит у него из-за плеча, и я понимаю, почему управляющий так спешит в мою сторону: его спутник – Натан Брасс.

Скоро они будут здесь!

Возвращаю фотографию и значок в банку и нахожу там еще один предмет – помятый туристический буклет с рекламой праздничных мероприятий, танцев хула и крупнейшего на Фиджи аквапарка. Собираюсь запихнуть его обратно, но вдруг мое внимание привлекает еле заметная надпись в углу: смазанной шариковой ручкой нарисован от руки вопросительный знак.

Я разворачиваю листок и обнаруживаю в середине печатную карту Фиджийского архипелага. Кругами обведены аэропорт Нади и курорт на острове Лимаджи, куда должна была лететь Лори. Круги соединены пунктирной линией – курс, которым должен был лететь самолет?

Мужчины уже поднимаются по деревянному крыльцу домика – я слышу их шаги.

Снова бросаю взгляд на карту: есть вторая линия, она отклоняется от курса и ведет в отдаленный район где-то в океане, доставая до крошечного пятнышка, которое обведено трижды. Так, может, знак вопроса относится к этой точке?

Шаги прямо за дверью, я поднимаю голову – дверная ручка опускается вниз.

Быстро засовываю карту в задний карман шорт, бросаю банку в рюкзак и толкаю его ногой под кровать.

Дверь открывает управляющий и прямо с порога, показывая мне ладонь, кричит:

– Ничего не трогайте, остановитесь!

Я медленно поднимаю руки вверх.

– Мне очень жаль, – говорит он Натану Брассу. – Эта женщина сказала, что она друг семьи. Я понятия не имел, что вы не давали разрешения.

Я смотрю Натану в глаза: при виде меня его взгляд каменеет.

Ничего, переживу. Зато у меня карта.

Карта с обозначением того самого острова.

Глава 39

Тогда | ЛОРИ

Стоя на коленях у подножия дерева, Майк дрожащей рукой выводит ножом на стволе косую черту. Из-под сбившейся набок фуражки свесилась грязная прядь седых волос.

«Тридцать», – подсчитала черточки Лори.

Они здесь уже месяц.

Сонни дремал в люльке на противоположной стороне поляны. Лори подошла, присела рядом, наблюдая за ним сквозь марлю москитной сетки. Младенец любил спать, закинув сжатые в кулачки руки назад. Лори заметила на сетке комара, ухватила его кончиками пальцев и раздавила – из сплющенного тельца вытекла кровь. Она стряхнула насекомого на землю и вытерла пальцы о свои уже порядком замызганные шорты.

Лори поднялась на ноги – у нее тут же закружилась голова. Она попыталась сосредоточиться – в глазах все плясало. Лори все чаще испытывала головокружение из-за голода. Как и остальные островитяне, она изрядно отощала: тазобедренные кости торчали, живот подвело – она уже не помнит, когда последний раз ела досыта. Сейчас ей казалось нелепым желание похудеть и то, сколько времени посвящала этому раньше, думая, что худоба – это самоцель и признак красоты. Вид торчащих ключиц и костлявых рук наводил на нее ужас.

– Кто хочет кокос? – спросил Феликс.

Он сидел на корточках и кромсал кокосовые скорлупки, бросая волокна в угли вчерашнего костра. Темная футболка натянулась на спине, обрисовывая острые лопатки и каждый позвонок. Он приносил рыбу почти ежедневно, но, судя по всему, часы, проведенные на охоте, отнимали больше калорий, чем восполняла пища.

– Не нальешь немного молока в бутылочку – Сонни на вечер? – попросила Лори. Она уже привыкла, что в животе пусто: сложнее давались повседневные дела, сосредоточиться на которых получалось с огромным трудом.

– Конечно, – с готовностью отозвался Феликс.

Смесь в баночке почти закончилась. Лори уже несколько дней дополняла питание малыша кокосовым молоком и начала вводить твердую пищу – пюре из банана или манго, кусочки рыбы в те дни, когда Феликсу удавалось что-то поймать.

– Дай-ка его мне, –