Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на то, что от полка, во время берлинской операции побывавшего под ударами «Фау-5», осталось едва сорок процентов списочного состава, общее количество личного состава совсем крохотным не назовёшь. Как-никак больше полутысячи душ. Раз в сутки забирать у всех кровь и проводить её анализ — это занятие для троих врачей и десятка медсестёр должно быть довольно хлопотным. При этом Кузнецова на анализ крови за эти три дня вызывают уже в седьмой раз. Так часто никто в эту палатку не ходит, проколы в венах не успевают заживать, и сослуживцы уже косятся на него с подозрением. Да и самому боязно, если честно.
На этот раз забирать у него кровь явился военврач, являющийся командиром этого нехитрого медпункта, и Кузнецов, терпеливо подставляя руку по иглу, спросил:
— Товарищ подполковник медицинской службы, разрешите обратиться?
Военврач мгновение смотрел на него странным взглядом, потом ответил:
— Обращайтесь.
— Я заразился? — Кузнецов был абсолютно спокоен. — Это уже седьмой раз я кровь сдаю. Скажите прямо. Я же с бойцами своими в одной землянке сплю. Погублю людей ни за что. Я с ними с первого дня войны. Михалыч и вовсе со мной ещё с Испании.
— Сходи, покури пока снаружи, капитан, — ответил военврач.
— Я не курю, товарищ подполковник. — Кузнецов был по-прежнему невозмутим. — Так что со мной? Людей моих пожалейте.
— Тогда погуляй вокруг палатки, капитан! — раздражённо заявил военврач. — Дождись результатов анализа! Я сам к тебе выйду, ступай! У меня дел невпроворот!
Пришлось подчиниться. Кузнецов покинул медицинскую палатку и минут двадцать бродил вокруг неё, разбираясь в собственных мыслях. Умереть он не боялся, тем более эта зараза, которую за коричневые пятна на лицах трупов прозвали коричневой чумой, убивает быстро. Но своих людей было жаль. От роты и без того осталась лишь горстка бойцов в полтора десятка штыков… Если он заражён, значит, и их заразил. Вот ведь как по-скотски получилось… А ведь они доверяли ему всегда, без раздумий!
— Где капитан Кузнецов? — со стороны палатки послышался чей-то суровый голос.
— Вон там! — ответил часовой, и Кузнецов обернулся. — Ему гулять было велено!
Возле входа в полевой медпункт стояли трое офицеров в форме НКВД, рядом с ними военврач. Увидев Кузнецова, военврач решительно направился к нему, и чекисты поспешили следом, оглядываясь назад и с озираясь с подозрением во взглядах. Кузнецов спрятал ухмылку.
— Арестовывать пришли? — невозмутимо поинтересовался он, как только военврач подошёл вплотную. — Зря. Сказали бы сразу, товарищ подполковник, я бы сам пошёл.
— Умолкни, капитан! — тихо потребовал военврач и тоже оглянулся.
Убедившись, что никто, кроме чекистов, не услышит его слова, он совсем негромко заговорил:
— Слушай внимательно, капитан! Слушай, соображай, и никому не рассказывай! Мы все заражены. Весь полк. Инфекция в крови у каждого. И все мы умрём. Может, через четыре дня, может, через четыре часа, может, нам повезёт, и мы протянем неделю, на что я очень надеюсь. Потому что ты не заражён.
— Я? — опешил Кузнецов. — Это как же так? Разве коричневая чума…
— Не знаю! — злым шёпотом отрезал военврач. — Таких случаев ещё не было! Но я проверил семь раз — ты не заражён. По какой-то причине инфекция не попадает в твою кровь. Её там просто нет. И, судя по всему, не было. Хотя ты гарантированно находишься среди инфицированных вот уже трое суток!
Он хотел сказать что-то ещё, но болезненно осёкся, видимо, берёг время, и заявил:
— Короче, капитан! Ты сейчас наша надежда! Всех нас! И тех, кто сидит в этом лагере, не зная, что обречен, и тех, кто сидит в других таких же в ожидании смерти. Тебя необходимо как можно скорее доставить в Москву. Целым и невредимым. В НИИ, который работает над противоядием. Быть может, твоё появление поможет им создать вакцину. И, быть может, они успеют её создать прежде, чем мы умрём. Но кроме нас есть ещё вся остальная страна. Миллионы людей. И весь мир. Это ещё больше, хотя я не знаю, сколько сейчас от него осталось. Так что езжай, капитан! И доедь обязательно!
Военврач обернулся к офицерам НКВД и горячо зашептал:
— Делайте что хотите! Мне плевать, как вы это сделаете, но он должен быть в Москве, в НИИ мозга, живой и как можно скорее!
— Мы довезем его через заградотряды до чистой зоны, — голос чекиста звучал сурово, но во взгляде без труда угадывалась надежда. — Передадим его с рук на руки не инфицированному отряду. Они уже в курсе, ждут нашего появления.
— Не теряйте времени! — выдохнул военврач. — Кто знает, может, ещё поживём…
Он развернулся и, не глядя ни на кого, поспешил обратно в палатку медицинского пункта, печально понурив голову.
США, Вашингтон, секретный офис Аллена Даллеса недалеко от Белого Дома
В новом офисе Даллес встречал Гранта в новом кресле, изготовленном по образцу старого. Но на этот раз Грант был готов и потому сразу понял, что в стоящем к нему спинкой массивном кресле кто-то сидит.
— Добрый вечер, сэр! — Грант приветствовал Даллеса прежде, чем тот успел развернуть к нему своё кресло. — Как ваш анализ крови сегодня?
— Здравствуйте, полковник! — Даллес позволил себе кривую улыбку. — Отличный сарказм, не стану скрывать! Спасибо, со мной всё хорошо. По крайней мере, пока.
— Как и со всеми нами, сэр, — хмуро произнёс Грант, усаживаясь в кресло напротив. — Два миллиона отличных парней заплатили за это своими жизнями.
— И вскоре заплатит третий миллион, — Даллес зло скривился. — Чёртовы нацисты!
— У подразделений, что сидят сейчас в Гудзоновом заливе, нет никаких шансов? — лицо Гранта потемнело. — Мне докладывали, что в зоне карантина наблюдается улучшение. Многие выздоровели.
— Уже нет. — Злая ухмылка Даллеса стала ещё злей. — Двадцать минут назад оттуда пришла радиограмма: в карантинной зоне вновь вспышка смертности. Несколько врачей заразились, несмотря на противовирусные скафандры. Среди лечащего персонала растут панические настроения. Многие отказываются продолжать работу.
Даллес замолчал, и полковник Грант на несколько секунд погрузился в мрачные воспоминания. Последние полтора месяца были просто чудовищны. Эпидемия коричневой чумы явилась для союзников абсолютной неожиданностью.
Передовые войска союзников погибли мгновенно, остальные начали срочно отступать во Францию и далее, к побережью. Поначалу планировалось перевести армии через Ла-Манш и отгородиться проливом от заражённой Европы. Но эпидемия достигла Британии ещё до того, как основные армейские подразделения вышли к побережью. Во время этого марша ежедневно солдаты умирали сотнями, и Англия отказалась принимать у себя объединённые войска. Британцы забрали только своих, французов отправили в Нормандию,
