– Проводи-ка этого придурка, сынок, – говорю я.

От моего толчка Бердсли чуть не падает, но тут же выпрямляется во весь рост, расправляет плечи и делает зверское лицо. Словом, все как полагается. Я вовсе не уверен, что ему по силам разобраться с этим наглым черномазым, но, как говорится, попытка не пытка. В крайнем случае, если Бердсли струсит, я всегда могу вмешаться.

Бердсли и черномазый начинают кружить по тротуару, окидывая один другого свирепыми взглядами.

– Пижон чертов! – шипит ниггер, пытаясь завести Бердсли.

Но заводить его нет нужды. Бердсли действует быстро. На удивление быстро. И на разговоры времени он не тратит. Рука его, вынырнув из кармана плаща, делает неуловимо быстрое движение вперед. Сверкает сталь появившегося как по волшебству ножа. Рука дергается назад, и клинок разваливает черную харю чуть не напополам.

Омерзительное зрелище.

Чернокожий стоит на четвереньках в водосточной канаве, зажимая рукой располосованную щеку. Юшка капает на асфальт. Бердсли пускает в ход ботинки. Стальными мысками он бьет парня по ребрам – раз, другой, третий. Черномазый вопит. Швейцар «Двух дырок», услышав шум, делает несколько шагов в нашу сторону, и я оттаскиваю Бердсли за полу плаща.

– Достаточно, сынок, – говорю я.

С меня действительно хватит.

Мы мчимся прочь, преследуемые целой толпой чернозадых обезьян. Мой «зодиак» стоит на углу Электрик-авеню и Атлантик-роуд. Мы запрыгиваем в салон и рвем с места.

Мы едем на север. Пересекаем Темзу по мосту Альберта. Мост ярко освещен китайскими фонариками. Хорошо все-таки покинуть «Индейскую территорию» и снова оказаться по эту сторону Большой Воды. Еду по Виктория-роуд в Уэст-Энд.

Но Гарри в «Звездной пыли» нет. Он обещал быть, но я его не вижу. Оглядываюсь по сторонам и замечаю в уголке Тревора. Судя по всему, он тоже ждет Гарри. Беру в баре пару бокалов и подхожу к нему вместе с Бердсли.

– А где босс?

– Наверху, в конторе.

– Ладно, сейчас я к нему поднимусь.

Подмигиваю Тревору.

– Вы тут пока поразвлекайтесь, – говорю я, хлопая Бердсли по спине.

Потом я выхожу в вестибюль и начинаю подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж. Один из швейцаров тотчас поворачивается в мою сторону.

– Вы не заблудились, сэр? – спрашивает он настороженно.

– Мне нужно повидаться с Гарри, – говорю я. – Он меня ждет.

– Будьте осторожны, сэр. – Швейцар взглядом показывает наверх. – Там у него легавый.

– Вот как? – Я сразу настораживаюсь и даже спускаюсь вниз на пару ступенек. – И кто же, интересно узнать?

– Муни.

Вот дерьмо! То есть – в буквальном смысле слова. Муни – дерьмо. «Детектив-инспектор Джордж Муни». Я помню его еще с тех пор, когда он был детектив-констеблем и служил в Летучем отряде.[36] Еще тогда мне казалось, что у него рыльце в пушку. Бывший чемпион столичной полиции в полутяжелом весе, он пользовался репутацией человека, который не церемонится с задержанными. Это он арестовал меня за вооруженное ограбление, за которое я впоследствии получил свое. Пока шло следствие, Муни вынуждал меня назвать подельников. Он предлагал сделку. Я послал его. За это меня как следует обработали в камере, а кроме того, я получил срок втрое больший, чем мог бы, если бы согласился на его предложение.

Муни тем временем дослужился до детектив-сержанта и перешел на службу в Центральный участок района Уэст-Энд. И развернулся вовсю. Он подбрасывал улики и выбивал признательные показания из мелкой шпаны, которая не могла или не хотела платить ему столько, сколько он требовал. И то Муни в шестьдесят втором сковырнул мальтийцев. ОБП – вот как называется его теперешнее место службы. ОБП, или Отдел по борьбе с распространением порнографии. В просторечии – «грязный взвод». Подходящее название. «Грязный взвод» контролирует торговлю порнопродукцией во всем Сохо. И разумеется, имеет свой процент с каждой фотографии, с каждого журнальчика и катушки с пленкой, которые продаются на Нэвис-стрит. «Плата за лицензию» – вот как они это называют.

Я добираюсь до лестничной площадки и останавливаюсь. Дверь немного приоткрыта, и до меня доносятся слова:

– …Но какое отношение все это имеет к тебе, Джордж? Ведь ты не в убойном отделе.

Это Гарри.

– Правильно. Только парни считают – здесь может быть сексуальный мотив. Этот парень, Оливер, – он продавал себя всем желающим. Вот меня и подключили к их расследованию.

– Им потребовались твои специальные знания, так я полагаю?

– Совершенно верно.

– И теперь ты проверяешь всех гомиков?

Муни хмыкает. Кажется, он немного смущен.

– В твоем случае я постараюсь действовать как можно деликатнее.

– Можешь не стараться. Мне нечего стыдиться.

– Да, ты прав: Отдел по расследованию убийств решил проверить всех гомосексуалистов с уголовным прошлым. Кроме того, мне и нашему отделу поручили перешерстить места, где собираются «голубые», и разнюхать, не происходило ли здесь в последние одиннадцать дней что-нибудь особенное. Как ты понимаешь, ровно столько времени прошло с тех пор, как парнишку в последний раз видели живым. Мы должны выяснить, где и с кем Оливер провел это время.

– И какое отношение все это имеет ко мне?

– Да брось, Гарри, не вешай мне лапшу. Берни Оливер был одним их твоих мальчиков. Всем известно, что он бывал на некоторых твоих… вечеринках.

Непродолжительная пауза. Потом Гарри слегка откашливается.

– Тем не менее я ничего не знаю о том, что с ним случилось.

– Мне все равно, знаешь ты или нет. Я пришел просто предупредить, чтобы ты успел спрятать концы и подстраховаться. Вряд ли тебе захочется, чтобы твое имя трепали в связи с этим делом – это может плохо отразиться на бизнесе. Кстати о бизнесе…

– Н-да?

– Как ты смотришь на то, чтобы взять на себя управление нашими книжными лавочками и киосками?

– Все зависит от того, какая там конкуренция. Мальтийцы…

– Пусть они тебя не беспокоят. Мальто́сы в основном придерживаются традиционных областей: ночные клубы, квартиры с проститутками и тому подобное. Честно говоря, мне не особо нравится сотрудничать с этими обезьянами, но что делать: порнорынок стремительно растет. К сожалению, он еще недостаточно организован. Мне приходится иметь дело буквально с каждым Диком, Томом и Гарри, которые выходят на Нэвис-стрит со своим товаром. Согласись, было бы гораздо проще, если бы всем этим делом заправлял кто-то один. Тогда мне было бы легче контролировать весь процесс и, в случае необходимости, сдерживать его, чтобы не привлекать внимания.