Но бывает так, что от ваших действий страдают люди. Бывает, они гибнут. Иногда невинные. Иногда друзья.

Думаю, Молли не могла простить себя за тот случай, когда помогла мне осуществить один крайне запутанный и практически самоубийственный замысел. Негативных последствий было множество, причем на всех мыслимых уровнях; лишь некоторые из них возникли по вине Молли, прямой или косвенной, но, будучи движущей силой тех событий, она, пожалуй, вспоминала о них с той же дрожью, что и я, очутившийся куда ближе к центру циклона.

Однако в ту передрягу ее втянул именно я, а теперь, как любой совестливый чародей, изводился от чувства вины. Хотя выбора у меня не было. Мне требовалось спасти жизнь дочери. Цена была оправданной, но ее все равно пришлось заплатить, и Молли рассчиталась наличностью – такой холодной и твердой, что в итоге Мэб назначила ее новой Зимней Леди.

Иногда я задаюсь вопросом: не сделал ли я себе поблажку? Я имею в виду… Проклятье! Во всяком случае, я принял мантию Зимнего Рыцаря по собственному выбору. Да, меня приперли к стенке, и варианты у меня были один хуже другого, но, по крайней мере, я нашел способ заключить сделку с Мэб.

Но у Молли никто ничего не спрашивал. А позиция Мэб насчет особых мнений, не совпадающих с генеральной линией, предельно ясна: смирись или прощайся с жизнью.

Понятно, что у закоренелых инакомыслящих вроде меня, коль скоро они устанут от выходок Мэб, имеется простейший контраргумент: смирись или убей меня. У Мэб множество недостатков, но иррациональность не входит в их число, и покуда ей проще уживаться со мной, чем подыскивать замену, мы находимся в состоянии равновесия. Наверное, в случае Молли дела обстоят примерно так же.

– Эй. – Я положил руку ей на плечо, слегка сжал его и снова улыбнулся. – Не спорю, всем пришлось несладко. Но мы справились. А шрамы… они нас чему-то да научили.

– Даже не знаю, уместны ли такие рассуждения, – невесело усмехнулась она.

– Считай, что это дурацкий оптимизм. – Я бросил взгляд на светлеющее небо. – Что тебе известно о текущих событиях?

– Уже две недели я работаю в восточной части России. – Она тоже подняла глаза. – И чертовски занята.

– Понял, – кивнул я и ввел ее в курс последних дел. Рассказал обо всем, кроме Баттерса, Энди и Марси, поскольку Баттерс просил меня молчать, да и я сам не знал, что думать об этой троице.

– Прежде чем продолжить, давай уточним, – попросила она. – Моя квартира – она сгорела?

– Нет.

– Итак, – с облегчением выдохнула Молли, – что мы имеем? – Закрыв глаза, она обдумала услышанное. – О господи. Ты что, хочешь явиться в посольство и забрать Томаса?

– Нет, пока не исчерпаны дипломатические возможности, – ответил я.

Молли с подозрением покосилась на меня.

– Свартальвы мне по душе, – объяснил я. – Хорошие ребята. И у них есть дети. Я не собираюсь врываться к ним с пушками наперевес.

– И ты решил, – подняла брови она, – что я могу чем-то помочь?

– Они тебя любят, – сказал я. – Насколько я понял, ты кто-то вроде почетного свартальва. И все они – до единого – падки на красивых девушек. А это тоже про тебя.

При этих словах Молли подняла было руку к волосам, но опомнилась и не стала прихорашиваться.

– Думаю, ты переоцениваешь мою значимость перед лицом таких событий, – сказала она. – Этри и его подданные живут по старомодным понятиям. Пролита кровь, и с убийцей надо поквитаться. Точка. В милосердии они не заинтересованы.

– Ты недооцениваешь, Молли, мою крепкую веру в твой ум, изобретательность и смекалку.

– Ты же понимаешь, – скроила гримасу она, – что, если до этого дойдет, не в моих силах напрямую помочь тебе вытащить Томаса. Если королева Феерии столь вопиющим образом нарушит договор, он будет аннулирован, и это станет началом всемирного хаоса.

– Так я и думал, – сказал я.

– Скромные у тебя просьбы, да? – Губы Молли изогнулись в асимметричной улыбке.

– Вряд ли это будет сложнее, чем снова въехать в родительский дом со всеми твоими татуировками и пирсингом.

– Да. – Она едва заметно кивнула, признавая, что я прав. – В тот момент мне казалось, что вернуться невозможно.

– Помоги мне. – Я нагнулся, поднял банку «Доктора Пеппера» и услужливо протянул ее Молли. – Я же угостил тебя «Нутеллой». И конфеты не пожалел.

– Только поэтому я и не отвесила тебе оплеуху за то, что ты осмелился вызвать меня, – искренне сказала Молли. – Ты же знаешь, что у меня работа. Причем важная. И я не потерплю, чтобы меня постоянно отвлекали от дел.

Она отхлебнула газировки.

– Это же Томас, – сказал я.

– Да, это Томас, – со вздохом согласилась она. – Ты же понимаешь, что попросил меня о помощи? И знаешь, что это значит.

– Буду должен, – ответил я.

– Да. Будешь у меня в долгу. И чаши весов придется уравновесить. Иначе это… как зудящее пятно на коже, которое никак не почесать.

– Ты все та же, Кузнечик.

Какое-то время она смотрела на меня. Глаза у нее были не вполне человеческие – огромные, ясные, невероятно красивые на исхудавшем лице. Признаться, мне стало не по себе.

– Не всегда, – наконец прошептала она.

Я уже слышал этот шепот в освещенной зеленоватым сиянием пещере на острове, где из-под земли проступали корни деревьев. По телу пробежал холодок.

Молли покачала головой и снова превратилась в прежнего Кузнечика.

– Я готова сделать все, что в моих силах. Но готов ли ты выплатить гонорар за мои услуги?

– Еще бы. Он мой брат, – ответил я.

Она кивнула:

– Чего ты хочешь?

Я объяснил.

После долгого молчания она сказала:

– Хитро придумано. Но реализовать непросто.

– Если бы я мог сделать сам, не просил бы тебя о помощи, Кузнечик. Ну как, справишься?

Молли снова отхлебнула из банки. Глаза ее сверкнули, и она прищурилась:

– Ты сомневаешься в моих феноменальных способностях? В моей власти над материей вселенной?

– Ну, ты теперь человек занятой. Зимние Леди только и делают, что разъезжают по всему свету, – с расстановкой произнес я. – Скажем так: мне любопытно, не растеряла ли ты свое чародейское мастерство.

– Ха! – Молли усмехнулась, но тут же посерьезнела. – В последнее время я занималась подобными делами, так что с мастерством все в порядке. – Она придвинулась и пристально посмотрела на меня. – Гарри, ты уверен? Эту сделку нельзя расторгнуть. И я прослежу, чтобы ты выполнил ее условия. – На миг ее лицо стало каким-то растерянным. – Просто не смогу поступить иначе.

– Он мой брат, – повторил я. – Да, я уверен.

Зимняя Леди кивнула. Ее глаза заблестели и стали вдруг глубокими,