По проекту мы уходим на три месяца, и вернуться в Юрмалу должны к концу сентября. Нас раскидает по всей Европе и Азии. Моя дохленькая группа идет на Урал. Как всегда, мне повезло больше всех. Мало того, что напарник – заклятый враг, так мне еще придется перенести встречу с родным городом. Я надеялась никогда не возвращаться туда, чтобы не бередить старые раны, но, похоже, судьба меня не жалеет. Она снова и снова испытывает меня на прочность. И когда-нибудь я сломаюсь. Просто устану бороться. Как же мне все это осточертело… эта война, эти винтовки, мины, форма. Я хочу туфли на шпильках и в клуб, как раньше. Хочу заказать себе «Мохито» и неспеша потягивать его под ритмы какого-нибудь сета. Хочу взять отпуск и улететь на Майорку или на Кубу. Надо бы попросить выдать мне губозакаточную машинку, надавать себе пощечин и наконец собраться, ибо впереди не каникулы на пляже. Впереди три месяца в аду с голодным демоном, которого молитвой и крестом изгнать не получится. Кто только придумал этот глупый запрет убивать кровососов? Подозреваю, Малинин. Адвокат Дьявола, чтоб его черти подрали.

Сестры прощались, кто-то не сдержал слез. Мы давно уже стали семьей, а теперь расстаемся на три долгих месяца. Кто-то из нас, возможно, не вернется сюда. С кем-то мы увидимся на базах, но не со всеми. Мы договорились, что будем ждать последнюю из нас здесь, в Юрмале, до третьего октября, даже если от нее не будет никаких вестей. После этого подаем в розыск. Ориентировки на пропавших солдат рассылаются по всем лагерям и базам. Всякое бывает, иногда раненый солдат просто не в состоянии дать о себе знать. И все же, надеюсь, обойдется без этого.

Придя на аэродром, я еще издали увидела, что Лекс сидит на подножке нашего вертолета и задумчиво смотрит себе под ноги. Смотри, какой пунктуальный. Неужто не хочется провести последние минутки с братиком? Хотя, возможно, кровососы просто не способны на сильные чувства к сородичам. Их же никто не изучал в лабораториях с ковырянием в лобной доле и все такое. Вспоминая эмоциональность юной кровососки Тани, могу предположить, что только самцам этой породы присуще равнодушие. Но опять-таки исследований на эту тему не проводилось, и вполне возможно, что бездушная скотина только у меня на борту, а остальные сейчас ревут белугой, утирая горькие слезы рукавом кожаной куртки. Кстати, хорошо, что он снял эту куртку. Что-то она начала меня бесить. О, заметил меня, я тут же отвела взгляд. В очередной раз от осознания того, что сейчас мне придется улететь вдвоем с этим гадом, начало крутить желудок.

Юля шла со мной. Наши вертолеты находились неподалеку друг от друга.

– Я буду скучать по тебе, сестренка. Береги себя, – она крепко обняла меня.

– И ты себя тоже, – я поцеловала ее в щеку. – Увидимся еще, может, на какой базе.

– Разве что под Нижним, – сообразила она. – Мы летим севером, но, может быть, я смогу уговорить Долотова завернуть на базу в Нижний. Главное, чтобы и вы там были.

От этого «вы» меня передернуло. Я и моя зубастая тень.

– Главное, обещай вернуться сюда.

– Обещаю, ты тоже.

– Я бы хотела, – я бросила короткий взгляд на чудовище, бесцельно прохаживающееся у вертолета.

Юля помрачнела, хоть и попыталась ободрить меня.

– Что за пессимизм, Оль? Одно неверное движение, и этот зверь попрощается со своим логовом. Он же не идиот, в конце концов.

– Насчет не идиота я не уверена. Так что голый реализм.

– Все будет хорошо, – улыбнулась она. – Будем на связи.

Как ни странно, но позитивно настроенная Юлька придала мне немного уверенности в том, что я не камикадзе, и это мой не последний полет. Хотя ей-то, конечно, повезло больше. Подумаешь, летит с вампиром, с которым флиртовала по-пьяни. Мало ли, что. Мы же не переживаем о том, что подумает о нас пыль под ногами, не просим прощения у назойливой мухи перед замахом. Так почему нас должны волновать чувства упыря? Точнее инстинкты. Мой упырь на чувства точно не богат. А вот блондин, похоже, Юлькой очарован.

Ну что ж, перед смертью не надышишься. Я молча прошла мимо Лекса, поднялась в вертолет и села за штурвал. Осмотрелась. Вот эти двадцать с копейками квадратных метров полезной площади фюзеляжа теперь станут мне домом. В хвостовой части зубастый сложил ящики. Хорошо, хватило ума закрепить их, чтоб не болтались по кабине. Спать я буду в кресле. Благо, оно раскладывается. Хотя всегда можно расстелить на полу спальный мешок. Я уже проверяла вертолет сегодня, но по правилам все же еще раз проверила связь, уровень топлива, внешнюю исправность приборов. Кто знает, чем тут занимался этот зубоскал в мое отсутствие.

Через пару минут Лекс сел в кресло второго пилота. Управлять вертолетом он, естественно, не умеет. Да если бы и умел – ни за какие ковришки не доверю ему штурвал.

Мы молча наблюдали, как остальные группы рассаживаются по вертолетам. Вот Юля проходит мимо, за ней, как хвост, спешит блондинчик, а следом Долотов и еще какой-то солдатик. Юля, Лена, Маша, все они теперь будут далеко от меня и далеко друг от друга. В компании непроверенных бойцов и кровожадных тварей. Вдруг с сестрами что-то случится, а эти уроды бросят их умирать? Мы никогда не бросали своих. Рисковали, но не бросали.

Наконец разрешили взлет. Мы плавно поднялись в воздух. Вертолеты улетали во все стороны света, а мы зависли на месте. Сквозь тучи пробилось закатное солнце. Я смотрела вслед улетавшим людям, ставшим мне родными. Увижу ли я их еще? Каждую из них?

– Ты собираешься сегодня лететь? – безучастно спросил вампир.

Он так же, как и я, провожал взглядом близких, но выглядел равнодушным. Я ничего ему не ответила. Но он прав, пора лететь. Наш путь лежал на восток, а конкретнее – на юг Уральских гор. По пути мы и должны координировать действия младших групп и по возможности уничтожать ботов.

Мы летели молча. Юрмала уже осталась за спиной, а меня немного отпустило. Все равно уже ничего не изменится, так чего бестолку хандрить? Я настроилась на нужную волну. Но там тоже было тихо. Всем не до общения сейчас.

Мы пролетали над бескрайними полями. Когда-то они были покрыты злаками, теперь на них не росло ничего, кроме травы в человеческий рост. С высоты поле походило на волнующееся зеленое море, и это завораживало. Я давно перестала обращать внимание на такие мелочи, как блеск травы и свежий ветер, но сейчас даже вампир, казалось, любовался пейзажем. Наверняка в ясный день зеленый океан оживает, и это прекрасно. Жаль, солнце почти село.

Стемнело очень быстро. В районе десяти часов вечера я закружила над лесом в поисках приемлемой посадочной площадки. Наконец я кое-как заметила небольшую полянку. Опустившись ниже, осветив ее прожектором и убедившись, что это не поросшее травой болото, я посадила вертолет. За все время полета вампир не произнес ни слова. Да и меня как-то не тянуло на разговоры. Я встала, достала из сумки покрывало и разложила свое кресло. Вампир последовал моему примеру. Перед сном я проверила местность на наличие ботов в радиусе пятнадцати километров. Радар ничего не обнаружил. Если вдруг в поле зрения радара появится что-то крупнее собаки, он подаст сигнал, и я проснусь.