Следующей выступающей оказалась довольно молодая девушка. Эта погибла в автокатастрофе, получив перелом основания черепа. (Обычно на этом месте записи часть мужской половины публики разочарованно вздыхала — задирать футболку девица не собиралась). Разумеется, смерть выглядела как «очень долгий и тяжелый сон без сновидений». Потом она проснулась — и вот тут начались самые настоящие проблемы: у нее не было ни прописки, ни временной регистрации! Бедняжка испытала великие мытарства — но, наконец, устроилась в новой жизни — естественно, благодаря заботе «человека величайшей доброты и величайшего интеллекта — Евгения Павловича Могильного».

— Да, именно это в настоящее время и является наибольшей проблемой, — подытожил выступления Могильный. — К моему великому сожалению, декларация прав человека, все наши устаревшие законы никак не учитывают воскресших людей. И здесь необходима очень большая работа. Должен вам сказать, что некоторые подвижки уже видны — в частности, в самое ближайшее время вопрос о воскресших будет поставлен перед Генеральной ассамблеей ООН. Кроме того, я должен вести разъяснительную работу и с российскими властями…

Он настолько увлекся, что даже забыл о звонке от «адского прокурора». Ну, мало ли кто там мог развлекаться?! Какая разница — все идет по плану. Никто его не перебивал, поэтому сидящие в первых рядах сектанты, верные своему «гуру», могли расслабиться.

Но все хорошее когда-то кончается, закончилась и его лекция о живых мертвецах. Следовало решить всего лишь несколько оргвопросов — они-то и были самыми важными.

— Оживлять людей может каждый. Пройдет несколько лет, и в мире появятся тысячи и тысячи Могильных, — говорил он. — Многие из моих учеников по всей России, в том числе — присутствующие здесь, — уже получили возможность оживлять своих близких. Некоторые из них станут преподавателями на семинарах «Методика бессмертия». К сожалению, у меня очень много работы, но я убежден, что это — не последняя наша встреча. Что же до семинаров, то всех желающих прошу оставить свои координаты моим соратникам и ученикам.

По рядам пустили списки, а сам Могильный еще раз кивнул и скрылся за кулисами.

Почему-то ему стало тревожно. Слишком уж гладко все идет в этом недоверчивом городе. Ему неожиданно показалось, что не он был дирижером зала, что людьми управлял кто-то другой — тот, кто находился среди публики и играл с ним, как кошка с мышью.

«На вокзал. Поскорее на вокзал», — думал он, проходя за кулисы. Сейчас все его ученики были на сцене, а здесь, в этой комнате, кошмарную надпись уже завесили. Ну, молодцы, постарались.

Он обернулся — слева стоял небольшой шкаф со стеклянными дверками, которые не открывали, вероятно, со времен основания дворца культуры. Луч закатного майского солнца отражался на запыленных створках, и «гуру» вдруг с ужасом осознал, что в пыли кто-то вывел надпись:

СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ВАС ДОЛЖНЫ УБИТЬ!

Он почти что вскрикнул, усевшись на пружинный диван.

И в этот момент дверь без стука отворилась.

— О, вы, кажется, собрались в Москву? — насмешливо спросил тот же самый голос, который Евгений Павлович слышал в телефонной трубке. — Так вы туда вряд ли доедете, товарищ Могильный.

— Кто вы такой? — собрав остатки мужества, зло проговорил «гуру».

— Не бойтесь, не ваш конкурент, — усмехнулся вошедший. — Я же вам, кажется, представился: сотрудник адской прокуратуры, отдела по особо крупным мошенничествам.

Вошедший вынул удостоверение в черных корочках. Фамилию Могильный не разобрал, да и фотография расплывалась, точно также, как черты лица незнакомца. Но вот за печать со следом копыта и пентаграммой он поручился бы.

— Это удостоверение несколько ценней, чем ваши дипломы всяческих академий, Евгений Палыч. Да, так вот, я хотел вам рассказать один древнегреческий миф. Был такой бог — Гермес. И была у него обязанность — сопровождать на тот свет души умерших. А поскольку не всякая душа шла добровольно, имелось у него некое орудие труда — кадуцей. Вообще-то, это был жезл особой формы, но при желании хозяина он превращался в двух змей, обхватывающих шею жертвы.

— К чему вы это? Последний раз повторяю — кто вас послал?! — отчего-то слова давались Могильному все с большим и большим трудом.

— Посылать меня довольно опасно, дорогой Евгений Палыч. Вам я этого очень не советую. Что же до «к чему все это»… — незнакомец на мгновение задумался. — Ах, да, бог Гермес. Так вот он, к сожалению, умер. Почти по Ницше, знаете ли. Был такой бог — и скончался, такая жалость. Остался, так сказать, навеки в памяти народной. Не думайте, что я попрошу вас его воскресить, — нет, конечно. Но, видите ли, кто-то должен исполнять его работу. И в вашем случае, Евгений Палыч, этот кто-то — я. Идемте. Ваши ученики сейчас очень заняты — снимают обильный урожай. Бедняжки, они еще не догадываются, что станет с их учителем.

Могильный поднялся на негнущихся ногах. Ему хотелось подойти и врезать каким-нибудь тяжелым предметом вошедшему по голове. Вместо этого он сделал тяжелый шаг к дверям. А потом — еще несколько.

— Да, Евгений Палыч, к месту назначения мы пойдем через кромку. Возможно, вы о ней что-то слышали от своих приятелей по Сообществу. Только не делайте вид, что ничего о нем не знаете.

— Кто вы, все таки? — почти прошептал Могильный.

— Идите-идите, — подтолкнул его в спину незнакомец. — Я же вам представился. Прокурор дьявола, к вашим услугам. Заодно — судья и судебный исполнитель. Так что — вперед.

И мир вокруг Евгения Павловича Могильного поплыл.

Он даже не мог сказать, что произошло. В одно мгновение дворец обезлюдел, да и не дворец это был, а какой-то деревянный заброшенный сарай. Скрипучая лестница вела наружу, к мрачноватым рядам домов, освещенным солнцем, выскальзывающим из-за туч.

— Я бы мог вас здесь и бросить — за все хорошее, — проговорил все тот же голос, который вроде бы слегка изменился. — Но ваша гибель должна послужить назиданием и в текущей реальности. Так что придется нам с вами очень быстро маршировать.

Могильный обернулся в последней, отчаянной попытке вырваться из морока — и в этот момент вокруг его шеи обвилось то, что показалось ему шлангом со стрелкой на конце.

— Не советую, — прошелестел голос. — Придется идти рядом. Предупреждаю — стрела ядовита. Так что без фокусов.

С кем именно он оказался рядом, Могильный увидел в следующее мгновение. Шланг оказался длинным хвостом странного животного, которое могло прийти только из наркотических видений. «Или — из Преисподней», — решил Могильный.

Это был огромный размеров кот, но отчего-то покрытый не шерстью, а чешуей. Имелись у кота и крылья, правда, вряд ли они могли поднять в воздух столь массивную тварь.

Могильный закрыл глаза, покорно шагая рядом с этим ночным кошмаром. «Это сон, — думал он. — Всего лишь сон. И вообще — я сейчас не здесь…»

— И что вы там бормочете? — раздраженно спросила его адская тварь. — Сон? Как бы не так! Вперед и с песней!