Кируев пристально вглядывалась в лицо Джедао.

– Экзотическая технология по определению связана с системами верований – значит, вы имеете в виду что-то еще.

Они обсуждали государственную измену.

Всю свою долгую карьеру Кируев выполняла волю Командования Кел, потому что решила, что будет верной Кел. Как только она стала ястребом, выбор сделался весьма ограниченным. Тем не менее она спросила себя, не следовало ли ей подумать об измене раньше. Она бы никогда так не поступила, если бы не встретила Джедао. Она, по крайней мере, достаточно хорошо разбиралась в себе, чтобы не сомневаться в этом.

Джедао сделал неопределенный жест.

– Генерал, вы должны были заметить, что математика – не мой конёк, так что мой план не может на неё полагаться по определению. В бою я часто обращаюсь за помощью к сети.

– Я предполагала, что у вас есть какой-то способ это компенсировать, – сказала Кируев, не скрывая любопытства. Человека с математическими проблемами, наличие которых она подозревала у Джедао, не должны были принимать в офицеры Кел. Однако он попал во фракцию кружным путем, через Шуос, и было трудно оспаривать его полезность.

– У меня разновидность дискалькулии, – сказал Джедао и отвел взгляд. – Этого никто не заметил, пока я не закончил Академию Шуос, потому что я… ну, просто работал усерднее. Но это означало, что пока мои однокурсники выполняли замысловатые вычисления, я был занят тем, что придумывал, как их обмануть, чтобы эти замысловатые вычисления им не пригодились. И в любом случае я думал, что моя будущая карьера не потребует от меня быстрого обращения с цифрами, так что какое-то время это не имело значения.

Но у еретиков есть одно свойство. Они обычно зациклены на цифрах, будь то манипулирование атмосферными параметрами или создание календарных всплесков, чтобы их новая разновидность оружия сработала, когда появятся Кел. Люди одержимы оружием… – Он ненадолго сжал губы. – Но упускают главное. Все дело в том, чтобы выстоять против гекзархов вместе, а не перестрелять их всех. Это возможно. Я учился пропаганде у знатока этого искусства. – Его голос дрогнул на слове «искусство», но выровнялся. – Вот увидите.

Кируев поразмыслила.

– А в ваше время гекс… гептархат был совсем другим?

– Кое-что было плохо, – сказал Джедао. – Кое-где дела уже тогда шли плохо. Но ситуация не была такой целиком и полностью кошмарной, какой стала сейчас. – Надлом в его взгляде был невыносим. – Кое-что из того, что стало хуже… кое-что из этого стало хуже из-за меня. Я должен всё исправить.

Не было тактичного способа спросить, когда Джедао это понял. Историки Кел обходили вопрос стороной, но не требовалось большой проницательности, чтобы понять: половина проблем с Командованием Кел была связана со страхом, который ранний коллективный разум испытывал перед Джедао. Со временем этот страх не уменьшился. Немертвый генерал и коллективный разум кружились в подобии танца вот уже несколько веков; они могли продолжать кружить ещё столетия.

– Со службой гекзархам покончено, – сказал Джедао. – Думайте что хотите, но я больше не мог выносить «черную колыбель», и я не мог продолжать убивать людей ради Командования Кел. Может, слишком поздно мучиться угрызениями совести. Но все же я проявил бы беспечность, не оставшись на последний раунд карточной игры. – В его улыбке было что-то жестокое. – У вас – у всех вас – не было выбора. Я не лучше, чем они. Но мне требовался рой, и вот мы здесь.

– Ваш план…

– Нет. Я не могу рассказать вам подробности, потому что не могу рассказать их никому. Я прошу вас довериться мне. Я ничего не сделал, чтобы это заслужить.

– Вы выигрывали битвы. Значит, можете выиграть войну.

– Если бы существовал способ спасти мвеннин, мы бы этим занимались прямо сейчас, – сказал Джедао. – Можете сомневаться во всем остальном, если пожелаете, но это правда.

Кируев устремила на него долгий взгляд, вспоминая, что Джедао говорил про убийство детей, затем кивнула.

– Есть ещё одна вещь, которую вы должны услышать, сэр.

– Кажется, я догадался. – Джедао изогнул бровь и прислонился к стене.

По крайней мере, он относился к этому с юмором. Кируев включила воспроизведение второго сообщения. Оно открылось эмблемой Командования Кел – пепельный ястреб с мечом. Когда эмблема исчезла, появилась гекзарх Кел Тсоро. Она была в парадном мундире.

– Сообщение всему персоналу Кел, – сказала Тсоро ровным голосом. – В силу сложившихся обстоятельств, офицерское звание Шуос Джедао отозвано. О его передвижениях необходимо сообщать властям гекзархата. Конец связи.

В короткой передаче было нечто обескураживающее, как будто в конце терминал должен был взорваться.

– Вот так, – сказал Джедао. Он подтащил ближе стул и оседлал его, положив руки на спинку и уткнувшись в них подбородком. – Вы свободны.

Такого ответа Кируев не ожидала.

Улыбка Джедао почти согрела его лицо.

– Вы сначала показали мне другое сообщение, чтобы выведать, что у меня на уме, не так ли? Стоит признать, вы хитрее, чем я думал. Знаете, Командование Кел, похоже, убеждено, что я могу очаровывать людей, заставляя их делать всё, что мне нужно – словно какой-нибудь супер-Андан. Им бы стоило больше верить в собственных подчиненных.

– Я буду командовать роем за вас, сэр, – сказала Кируев, гадая, полностью ли Джедао оценил серьезность ситуации. – Но скоро они захотят получить более четкое представление о своем положении.

– Вы выбираете это вместо того, чтобы оправдаться в глазах Командования Кел. Вам ведь не составит труда доставить им мой изрешеченный пулями труп.

Кируев скривилась.

– Я не такой меткий стрелок, как вы.

– Это неважно. С вашей стороны людей много, а я один. Разве что вы и впрямь думаете, что я мог бы с боем прорываться на свободу через весь пепломот.

– Это бы означало предать вас, сэр.

– Генерал, неужели вы забыли, кто я? – Улыбка Джедао стала шире. Он достал пистолет, аккуратно вытащил патроны и бросил оружие в дальний угол. Кируев поморщилась: «Неужели Шуос совсем не учат кадетов, как безопасно обращаться с оружием?»

– Упрощу вашу задачу. Никакого сопротивления.

«Ну да, – мрачно подумала Кируев, – я ведь просто обожаю стрелять по беспомощным мишеням». Впрочем, четырехсотлетний Шуос мог быть каким угодно, но только не беспомощным.

– Почему вы так сильно хотите, чтобы я вас предала?

– Вы женщина, которую трудно раскусить, – сказал Джедао, имея в виду противоположное. – Весь этот разговор… Вы явно не хотите вернуться в лоно Командования Кел. Они были бы рады услышать, что вы разобрались со мной навсегда.

Кируев сердито посмотрел на него.

Голос Джедао смягчился.

– Вы могли бы продолжить карьерный рост. В этом вся проблема, не так ли? В тот момент, когда в личном деле накопилось слишком много хвалебных отметок, вы подали заявление на должность инструктора. В досье указано, что у вас был нервный срыв, но он всё ещё длится, как я погляжу.