— Это замок?

— Похоже, да! — беспечно произнес Александр. — И я предлагаю его посетить.

— Разве туда пускают? — удивилась женщина. — У замка есть хозяева.

— Хозяева подобных строений сейчас по большей части находятся в каком-нибудь безопасном месте. К примеру, в Швейцарии.

— Тогда мы тем более не сможем войти!

— Проверим. Возможно, нам повезет.

Наверх вели крупные, местами полуразрушенные замшелые ступени. Александр подал женщине руку. Шанталь подобрала подол юбки и стала подниматься на холм.

Замок был красивый. Не такой большой, как она представляла, но горделивый, окруженный высокими деревьями и темно-зеленой чащей кустарников. К нему вела довольно широкая, вымощенная булыжником дорога.

Шанталь и Александр прошли через чугунные ворота и очутились в огромном, залитом солнцем дворе. Аккуратно подстриженные кустарники и газоны, яркие цветники — территория не выглядела заброшенной.

— Странно, — засмеялась Шанталь, — почему-то мне кажется, будто это наш дом и мы будем здесь жить!

Александр серьезно взглянул на нее:

— Ты бы этого хотела?

Шанталь пожала плечами:

— Не знаю!

Они поднялись на крыльцо по широким ступеням. Навстречу вышел лакей и поклонился.

— Добрый день, Филипп, — как ни в чем не бывало произнес Александр. — Как думаешь, сегодня приемный день?

Тот замешкался, но потом, вновь поклонившись, ответил:

— Для вас — всегда, мой господин.

Александр весело обратился к женщине:

— Вот видишь, а ты сомневалась!

Шанталь вошла внутрь. Пол вестибюля был выложен монументальными плитами. Двойная лестница с изящным кружевом перил вела наверх, на второй и третий этажи. Кое-где на стенах висели картины, но мебели, старинной и тяжелой, было немного. Шанталь заметила возле одной из стен скатанный в трубку огромный ковер. Высокие стрельчатые окна обрамляли темные шторы.

— Здесь несколько пустовато, — сказал Александр, — большая часть ценных вещей вывезена в Швейцарию.

— Все равно тут очень красиво. А чей это дом?

Александр стоял посреди вестибюля и смотрел на нее в упор. Женщина отметила, что в этом доме-замке, на фоне изысканной обстановки он выглядит по-другому. Внезапно Шанталь почувствовала себя маленькой и ничтожной. В былые времена она не могла и подумать о том, чтобы запросто разговаривать с таким человеком.

— Это мой дом, Люси. А если ты выйдешь за меня замуж, он станет и твоим. Я граф де Монтуа, и ты находишься в родовых владениях нашей семьи.

Шанталь не произнесла ни звука, на ее лице не дрогнула ни одна черточка. Он повел ее наверх, и она послушно шла, машинально переставляя ноги.

Александр привел ее в небольшой кабинет, усадил в кресло и налил вина.

— Мужчины в нашей семье традиционно занимаются политикой. Отец и брат были монархистами, тогда как я придерживаюсь республиканских взглядов. Моя юная жена в самом деле ушла к моему брату. Но они погибли во время переезда в Швейцарию — был сильный снегопад, и дилижанс съехал в пропасть. Эго случилось нынешней зимой. — И, помолчав, он добавил: — Так повелел Господь.

— Ты веришь в Бога? — прошептала Шанталь.

— Как и в будущее Франции. И потому буду участвовать в выборах в Национальное собрание. Что ты об этом думаешь?

— Вы не тот Александр, которого я знала несколько минут назад! — только и смогла сказать она.

Он сел рядом и взял ее за руку:

— Тот. Просто богаче и сильнее. И я люблю тебя, Люси!

Она подняла на него глаза. В них были непонимание и мука.

— Почему ты это скрывал?

— Потому что я уже был женат на женщине, которой нужны только титул и деньги. Я не притворялся, во время войны я действительно жил в той скромной квартире и делал все для того, чтобы страшные дни блокады поскорее закончились.

Шанталь чувствовала себя совершенно потерянной, она понимала, что ее счастье рухнуло. Бывшая проститутка и аристократ… Он состоятельный человек, политический деятель… Она не находила ни малейшей точки соприкосновения с ним, и она знала, что у нее недостанет сил сказать ему правду.

Женщина придумывала предлог, чтобы попрощаться и уйти, как вдруг ее взгляд упал на висевший на стене портрет. В следующую минуту ей показалось, что она сходит с ума. С портрета с чуть заметной знакомой улыбкой, открытым ясным взглядом смотрел… Кристиан. Шанталь ничего не понимала.

«Откуда у тебя портрет моего сына?» — чуть было не спросила она, но, вовремя спохватившись, ограничилась тем, что поинтересовалась:

— Кто это?

— На том портрете? Не узнаешь? Это я. Мне здесь… да, двадцать три года.

Теперь Шанталь заметила, в чем заключалась разница. У Александра были карие глаза, а у Кристиана светлые, серо-голубые. И все-таки сходство поражало.

Шанталь казалась спокойной, тогда как сердце ее сжималось от боли. Такие совпадения невозможны! Да, но… этот неуловимый аристократизм Кристиана, его врожденная грамотность и то, что к нему не прилипала никакая грязь… У Шанталь будто открылись глаза, она замечала множество мелочей, подтверждавших сходство двух мужчин, двух единственных на земле мужчин, которых она любила.

«В студенческие годы чего не бывало!» — она помнила эту фразу, брошенную Александром в день их знакомства. Но он сказал и другое: «Я всегда презирал продажных женщин».

Не могла же она спросить: «Посещали ли вы когда-то бордель «Полуночная звезда»? Да он и не вспомнит! А она сама? Среди ее клиентов были и юнцы, и старцы, и их было… так много! И она не помнила ни лиц, ни имен…

— Я никогда не спрашивала: у тебя есть дети, Александр? — Ее голос слегка дрожал.

— Дети? Нет. И у брата не было. Быть может, ты, Люси, подаришь мне наследника?

— Я? Я уже не смогу. Для этого тебе нужно жениться на молодой девушке.

— Я уже был женат на молодой девушке… Люси! — Он сжал ее руку. — Я думаю, нам нужно пожениться сейчас. Потом какое-то время мы, возможно, будем редко видеться, и я хочу знать, что ты в безопасности.

— Что со мной может случиться?

Он упрямо мотнул головой:

— Я хочу быть спокойным за тебя.

Шанталь не хотела жить в замке. Она желала поселиться с Александром в скромной квартирке, вроде той, какую снимали они с Кристианом.

— Я… я не смогу выйти за тебя, Александр! — Она смотрела открыто, смело и в то же время грустно.

— Почему?

— Я… тебе не подхожу.

— Ты так думаешь?

— Я человек не твоего круга.