Вместо молока в мое ведро струилась лиловая тишина, зато вокруг стоял невероятный гвалт. Люди на площади затеяли дурацкую игру — кто кого перекричит, и каждый выкладывался из последних сил. Их вопли, достигая земли, превращались в разноцветные колеса, которые катались, то и дело сталкиваясь друг с другом, подпрыгивая, переворачиваясь и дребезжа. Все это отвлекало меня от коровы, но я очень старался сосредоточиться на работе, надоить полное ведро лиловой тишины – все-таки самый первый урок, и я не хотел вот так сразу разочаровать своего учителя.

Однако время шло, сон не прекращался; более того, в какой-то момент я заметил, что он, похоже, начался сначала. Лиловая тишина вдруг исчезла из ведра, осталась лишь жалкая лужица на дне. И вот это большое красное колесо уже катилось прямо мне под ноги, и корова в тот момент предприняла очередную попытку стать огромным оранжевым цветком на длинном, в человеческий рост, стебле, а на площади как раз кричали: «У-га-га», — ну точно, так все и было.

И тогда я решительно остановился, сдернул с головы шапку и сказал: «Все, хватит!» Вообще-то удивительный для меня поступок. Я довольно покладистый человек, а уж когда начинаю чему-то учиться, готов переносить любые трудности, особенно поначалу. Вон для Юхры Юккори сутки каменную смесь в котле мешал, практически не разгибаясь; а сколько овощей в свое время перечистил, постигая поварское искусство, вспомнить страшно. И ничего, выдержал как-то. Даже, помню, особо не ныл. А тут вдруг сорвался, на пустом месте практически. Подумаешь – сон про корову. Даже не кошмар.

Но мой учитель выглядел очень довольным.

— Смотри-ка, проснулся! Вот и молодец. Первое правило практикующего: если сон тебе не нравится, просыпайся. Всякий знает, что это легко сказать, да непросто сделать. У тебя получилось. Правда, сновидящему на ходу проснуться гораздо легче, чем пребывающему в покое. Посмотрим, что будет ночью.

— А я думал, надо терпеть, сколько смогу, если уж ты этот сон для меня выбрал, — сказал я. – А то вообще сразу проснулся бы.

— Зачем терпеть-то? – удивился Еси Кудеси. – Ты же не послушанию пришел учиться, а снам. Сновидцу следует быть своевольным. Прости, что сразу не сказал, думал, и так понятно. Хочешь есть?

Я кивнул, решив, что сейчас мы устроим привал и перекусим. Не тут-то было! Мой учитель просто напялил на меня другую шапку – красную с белыми завитушками. И потащил дальше. Сквозь сон я почувствовал, что мы поднимаемся по довольно крутой тропе, но спать это совершенно не мешало.

Теперь мне снилось ярко освещенное, просторное, по тубурским меркам, помещение, в центре которого был накрыт стол. Он буквально ломился от еды, которая выглядела чрезвычайно соблазнительно, однако аппетита у меня не вызывала. Кажется, я забыл сказать одну очень важную штуку: обычно в моих сновидениях нет запахов. Вообще никаких. Люди, я знаю, редко обращают внимание на подобные вещи, и даже я сам только задним числом, проснувшись, вспоминаю, что во сне у меня не было обоняния. И удивляюсь, что это казалось естественным, как будто я был не я, а совсем другой человек, с иным опытом, не привыкший полагаться на нос больше, чем на глаза и уши.

А вот сейчас сразу сообразил, в чем дело. Видимо, потому что спал на ходу совсем неглубоко.

Я остановился, снял шапку. Сказал:

— Вряд ли эта еда, которая мне снилась, съедобная.

— Верно, — обрадовался Еси Кудеси. – Как догадался?

— Так она не пахнет едой. И вообще ничем.

— Твоя правда, — удивленно согласился он. – Надо же! До сих пор мне никто так не отвечал.

— Просто я нюхач.

— Кто?

Пришлось объяснять. Еси Кудеси слушал внимательно, но, как мне показалось, без особого интереса.

— Таких я еще спать не учил, — заключил он. – Даже не знаю, будет тебе легче, чем другим, или труднее. Ну, поглядим.

И напялил на меня очередную шапку. Синюю, с коричневыми и желтыми завитушками.

До вечера я успел перемерить еще полдюжины шапок и увидеть столько же снов. Длинных и, честно говоря, совершенно дурацких. Я начал понимать, почему Кегги Клегги рассказывала королю, что первые уроки – скука смертная. Я вон и то затосковал. Хотя обычно вообще никогда не скучаю, даже на самых унылых лекциях прекрасно проводил время, принюхиваясь к сокурсникам, пытаясь перевести речь преподавателя на иррашийский или просто обдумывая свои дела. Видимо, штука в том, что во сне внутренней жизнью особо не поживешь. Сновидение, даже самое бестолковое, полностью захватывает внимание спящего.

Об этом я и сообщил своему учителю, когда он забрал у меня последнюю шапку и мы принялись искать подходящее место для ночлега.

— Так и есть, — согласился Еси Кудеси. – Для тебя и других новичков. В том и заключается большая часть подготовки, чтобы начать вести себя во сне в точности как наяву. И вниманием своим распоряжаться по собственному усмотрению. Ты и правда вовсе не так опытен, как я предполагал.

— Ну да. Никогда специально этим не занимался. В смысле, сновидениями. Просто спал и, как все нормальные люди, видел сны. Некоторые – потрясающие, гораздо больше похожие на настоящую жизнь, чем большинство ее эпизодов. Но сам я ничего для этого не делал. Брал, как говорится, что дают. Просто иногда мне доставались настоящие сокровища. Везло!

— Сновидения тебя любят, это правда, — подумав, сказал мой учитель. – Главное, чтобы их любовь не оказалась чрезмерной.

— А то что?

— А то когда-нибудь сгинешь там целиком, — жизнерадостно пояснил Еси Кудеси. – Дело-то само по себе неплохое. У нас почти каждый о подобной судьбе мечтает. Но твоим землякам, я знаю, такая перспектива обычно совсем не нравится.

Его слова меня успокоили. Сгинуть – это не для меня. Я твердо верил в силу Обета Лаллориха. Благодаря ему я в свое время даже к обеду перестал опаздывать, а с играми, которые затевал Кипи Бальё, рыжий мальчишка с улицы Грома, мало какие сновидения могут сравниться.

— ...хотя, конечно, чего только не бывает, — продолжал говорить Еси Кудеси, нанизывая на самодельный вертел здоровенные куски домашнего окорока, от соблазнительного благоухания которого у меня разум мутился. – Вот в прошлом году одна девчонка из Соединенного Королевства ко мне учиться приехала, столичная, как и ты. Так ей только этого и требовалось – сгинуть. Не признавалась, но я такие вещи сразу вижу... Ну и добилась своего, такие, как она, всегда добиваются. Правда, у нее предки из наших мест. Может, поэтому.

Я уж насколько был околдован окороком, а все равно насторожился.

— А что за девчонка-то? Я слышал, сюда одна моя бывшая однокурсница поехала, причем не куда-нибудь, а именно в Вэс Уэс Мэс. Как раз в прошлом году. И до сих пор не вернулась.

— Не Кегги Клегги, часом? – оживился Еси Кудеси.

Грешные Магистры. Все оказалось так просто. Никакого расследования. Никаких тонких интриг. Даже разнюхивать ничего не пришлось – сами пришли и все рассказали. Такой уж простодушный народ эти тубурцы, любителям детективов явно не сюда.