Эрмин покраснела. Она не умела скрывать эмоции, о чем нередко сожалела.

— Нет, Бетти, дело не в этом, — поспешила возразить она. — Просто вчера вечером сестра Викторианна снова сказала, что лучше бы мне постричься в монахини, но я не хочу. Я хочу выйти замуж. Она была не очень довольна моим ответом.

Молодая женщина открыла было рот, чтобы ответить, но тут же бросилась бежать к склону холма. Эдмон исчез! Эрмин побежала к еловой ветке, возле которой оставила играющего мальчика.

— Эдмон! Эдмон! — звала Элизабет.

На крик из хижины выскочили Жозеф и Симон. Из флигеля вышел Арман.

— Иди и помоги женщинам! — приказал среднему сыну отец. — Я так и думал, что младший убежит, пока они заняты своей болтовней!

В семье уже к этому привыкли: Эдмон, как и Арман в его возрасте, обладал талантом ускользать из-под присмотра, а обретя свободу, отправлялся на поиски приключений. Однако на этот раз последствия его эскапады стали самыми неожиданными.

Эрмин тоже звала мальчика по имени, но всерьез не беспокоилась: вокруг хижины была сотня мест, где мог спрятаться мальчишка, взять хотя бы сугробы между деревьями.

«Эдмон, наверное, залег за сугробом, слушает наши крики и ждет удачного момента, чтобы выскочить из засады!» — думала она.

Элизабет думала о том же. Молодая женщина вернулась к саням и стала ворошить одеяла, в которых мальчик мог спрятаться.

— Как только ему удается незаметно убегать? — громко спросила она у девушки. — Этот сорванец хитрее лисы!

Между тем одиннадцатилетний Арман с ловкостью, свойственной мальчишкам его возраста, карабкался вверх по темному еловому стволу. Оттуда ему было видно то, что ускользало от взгляда его матери и Эрмин.

— Папа! Мама! — послышался вдруг его испуганный голос. — Эдмон внизу, на дороге! Кто-то схватил его и держит!

Последовали настоящие военные сборы. Жозеф вооружился топором, Симон схватил молоток. Лошади, которым передалась всеобщая паника, встревоженно заржали.

Эрмин обогнала Элизабет, но, увидев мужчину, который нес Эдмона на руках, застыла на месте. Это был ее незнакомец. Она в одно мгновение узнала его высокую фигуру и черные волосы до плеч.

— Поставьте моего сына на землю! — выпалил Жозеф, размахивая топором. — Поставьте, или я вам череп раскрою!

— Я хотел отнести его обратно к хижине, — ответил незнакомец. — Я ничего ему не сделал. Он бежал по дороге, и я решил его остановить.

При звуке его голоса Эрмин затрепетала. Она поверила ему безоговорочно. Он говорил искренне. Незнакомец осторожно поставил плачущего навзрыд мальчика на землю. Элизабет подхватила его и прижала к себе. Но Жозеф и не думал сдаваться. Страх у него быстро переходил в ярость.

— Успокойся, Жо! — сказала ему жена. — Если бы не этот месье, Эдмон бог знает куда убежал бы!

— Месье! — передразнил жену рабочий. — Кого это ты называешь месье?

Эрмин эта сцена казалась нереальной. Тот, кто со вчерашнего дня занимал все ее мысли, вдруг появился тут, посреди леса, чтобы столкнуться с семейством Маруа! Ей он показался еще красивее, чем вчера — кожа отливала медью, во взгляде искрилась насмешливая безмятежность…

— Кто вы такой? — спросил Жозеф. — В наших краях я вас раньше не видел. И советую не болтаться вокруг моих владений! Эта сахароварня и участок принадлежат мне!

— Жо! Ничего плохого ведь не случилось. Эдмон убежал из-под присмотра, это я виновата, — попыталась урезонить супруга Элизабет.

Она понимала, почему муж отнесся к незнакомцу с таким недоверием. Перед ними стоял метис, человек с примесью индейской крови. Симон повернулся и пошел назад к хижине. Он предпочитал не вмешиваться в отцовские дела. Проходя мимо Эрмин, он заметил, однако, что девушка бледна как полотно.

— Не бойся, — шепнул он ей. — Индейцы такие же люди, как мы. Он не собирался есть нашего Эдмона!

— Я знаю, — ответила девушка, пожимая плечами. — Не такая уж я дурочка.

Она не могла отвести глаз от своего незнакомца. Не отрываясь, смотрел на него и Жозеф, но совсем по другой причине. Выражение лица у рабочего было таким свирепым, что юноша невольно отступил на шаг.

— Извините, что напугал вас, — сказал он. — Я ищу работу в этих краях, и кто-то сказал, что можно сходить в Валь-Жальбер. Но здесь я ничего не нашел. И теперь я ухожу.

— Ты искал не в том месте, — опуская топор, отрезал Жозеф. — Ступай своей дорогой, так будет лучше.

— Вы очень любезны, месье! — иронично отозвался незнакомец.

Эрмин была сама не своя. Незнакомец ни разу не взглянул на нее.

Она надеялась, что он все-таки на нее посмотрит, и боялась этого.

«Если он заговорит со мной, Жозеф и Бетти поймут, что мы видимся не впервые. А ведь я сказала ему, что у меня нет семьи. Он решит, что я лгунья», — думала девушка.

Наконец незнакомец перевел взгляд на стоящую чуть поодаль девушку с сияющими голубыми глазами и внезапно порозовевшим от волнения лицом. Во взгляде ее читалась мольба. Он понял эту мольбу на свой лад и упругой походкой двинулся прочь. Когда между ним и Жозефом образовалось приличное расстояние, юноша крикнул:

— Меня зовут Клеман Тошан Дельбо! Клеманом назвал меня отец, а имя «Тошан» выбрала моя мать. На ее языке это значит «удовлетворение». И я такой же добрый католик, как и вы, месье! Может, даже чуть лучше, потому что не сужу о ближнем по цвету его кожи!

— Богохульник! — ответствовал рабочий, погрозив ему кулаком.

Элизабет с Эдмоном на руках пошла к хижине. По пути она посмотрела на девушку, которая осталась стоять на месте, беззвучно повторяя имя юноши, подаренное ей случаем.

— Идем побалуем себя сиропом, Эрмин, — позвала она ласково. — Ты очень бледна. Жо любит устраивать сцены. Но в его возрасте люди не меняются. Он не терпит чужаков, а в особенности метисов.

— Да, Бетти, я иду.

«Клеман Тошан Дельбо… Я буду звать тебя Тошан, — думала девушка, сердце которой готово было выпрыгнуть от радости. — Какое красивое индейское имя выбрала для тебя мать! Тошан…»

Ей было невдомек, что незнакомцу довелось повстречаться с ее собственными родителями много лет назад, на берегу реки Перибонки.

Монастырская школа Валь-Жальбера, 18 декабря 1929 года

Эрмин наблюдала за тем, как сестра Викторианна укладывает вещи в свой скромный коричневый картонный чемоданчик. Монахиня говорила не переставая — эмоции переполняли ее.

— Крошка моя, мы просто не можем остаться — нынешнее количество учеников не оправдывает нашего присутствия. Благословенная эпоха подошла к концу. Скоро образцово-показательный поселок Валь-Жальбер окончательно опустеет. Все усилия компании оказались тщетны. До сих пор не могу в это поверить! В этом году из поселка уехало четыреста жителей! Четыреста! Осталось не больше десятка семей. Кто мог предвидеть такое? Господин мэр сравнивает себя с капитаном, который цепляется за руль тонущего корабля. Я плакала, слушая его. Все это весьма прискорбно… Но больше всего меня печалит твое решение. В Шикутими тебе было бы легче получить профессию. И я буду страшно по тебе скучать.