Выйдя из спальни, Олега я обнаружила на кухне. Он стоял и смотрел в окно. За окном уже не мело, как днём, поэтому там, в черноте Питерской зимней ночи вовсю светились чужие окна, выходящие во двор нашего дома.

– Ну как? – спросила я.

Олег обернулся, окинул меня хозяйским взглядом, и сказал, что всё отлично.

– Я про квартиру мою спрашиваю, – уточнила я.

– Квартира, как квартира. Я бы тут половину стенок снес.

– Я бы тоже снесла, только всё время денег на это не хватает.

– Я люблю простор, а тут, двор хоть и не совсем колодец, но всё равно окна в окна.

Я вспомнила огромное окно в его квартире, за которым над бескрайним простором финского залива мела метель. Бр-р-р. Холодно и одиноко, как в космосе.

– А мне нравится, – сказала я, подходя к нему. – Там свет, тепло и живые люди.

– Ну да, и маньяк с подзорной трубой.

– Нет, тут можно биноклем вполне обойтись. Театральным.

– Тебе виднее. Только я предлагаю после ресторана всё-таки ко мне ехать. Мне тут неуютно. Везде вещи твоего мужа.

– Бывшего мужа. Он меня бросил, ты забыл?

– Вот и подавай на развод. Такие вещи надо обязательно оформлять официально.

– Почему?

– Потому что иначе ты даешь ему шанс. Надежду всё исправить. Ты хочешь дать ему этот шанс?

– Ты чего? Сбрендил? Нет, конечно, – я обняла Олега и потерлась носом о его щеку. Щека была идеально чисто выбрита. И мне это очень даже нравилось. Если б не зверское желание чего-нибудь, наконец, съесть, то я бы прямо сейчас отправилась назад к нему домой.

– Стоп, стоп. «Не искушай меня без нужды», – Олег слегка отстранился, глянул на часы и присвистнул. – Пойдем-ка уже, а то пока ты на своих каблучищах по льду доковыляешь, мы и Новый год пропустим.

У жизни в центре Питера всё-таки есть свои преимущества – на некоторых улицах тротуары регулярно чистят. Наверное, в этих удивительных местах живут какие-нибудь наши городские шишки. Не все же они еще за город в курортные места на побережье перебрались. Так что до ресторана мы добрались довольно быстро даже в парадно-выходных туфлях. В ресторане веселье было в самом разгаре, в очередной раз провожали Старый год, так что дым стоял коромыслом. Мы пробрались к нашему столику. По дороге я ловила на себе мужские взгляды и волновалась, как бы это не разозлило Олега. Серёга всегда злился, когда на меня мужики пялились. Однако всё оказалось в точности наоборот. Весь вид Олега Ковальчука прямо говорил «Знай наших!» Он явно мной гордился, и я успокоилась. Я тоже гордилась своим парнем и на посторонних мужиков никакого внимания не обращала.

К бою курантов вся компания уже побраталась, дружно выпили шампанского, проорали традиционное «Ура!» и во главе с ведущим мероприятия высыпали на улицу, запускать воздушные шарики с написанными на них желаниями. Я пожелала сама себе сбычи всех мечт и запустила свой зелёный шарик. Олег поглядел, какое желание я написала и рассмеялся.

– По-моему я уже говорил тебе, что ты жадюга! – сказал он, запуская свой шарик. – В одно желание уложила сразу все. Уж тебя-то золотая рыбка не обманет.

– Я не жадюга, я хитрюга.

Между прочим, свое желание он мне так и не показал.

Мы вернулись в зал, где уже началась новогодняя программа. Ну, знаете, танцоры, фокусники, клоуны, которые чёсом курсируют от одного ресторана к другому. По мне так телевизионная программа гораздо лучше. В телевизоре танцоры, фокусники, клоуны и певцы гораздо профессиональнее. Так что дома и программа лучше, и еда гораздо вкуснее, то есть, хлеб и зрелища присутствуют в полном объеме. Отчего же тогда человеку не сидится дома на удобном диване, почему его так тянет в ресторан? Наверное, из-за большого количества там таких же человеков. И не просто пообщаться с незнакомцами хочется. В Жанкиной книжке про гороскопы написано, что в местах большого скопления людей обычно присутствуют все мыслимые и немыслимые сочетания знаков гороскопа. Человек подсознательно берет от них необходимую ему энергию и сбрасывает свою лишнюю, вот потому-то некоторые люди так любят просто гулять по большим людным проспектам. Даже зрелищ никаких не надо. Опять же танцы в ресторане бывают. А я, чего там говорить, танцевать, хоть и не умею, но очень это дело люблю. Вы, наверное, тоже замечали, что люди без музыкального слуха очень любят петь и танцевать. Так я еще, между нами говоря, после своих частых командировочных перелётов даже слегка оглохла на одно ухо. Так что первым делом, когда клоуны решили, наконец, сделать небольшой перерыв, я потащила Олега танцевать. Правда, он немного посопротивлялся со словами:

– Чего я тебе, Руденко что ли, танцевать, где попало?

Конечно, никакой он не Руденко и не джедай, но танцевать-то всё равно охота. А вот уже после танцев, в процессе которых я регулярно наступала Олегу на ноги, мне однозначно захотелось домой баиньки. Олег вызвал такси. К моему удивлению свободная машина нашлась. Я-то, честно говоря, надеялась, что машин не будет, и мы всё-таки пойдем ко мне.

В ожидании такси мы выгреблись на свежий воздух. На улице гремела канонада салютов. Я прислонилась к Олегу и завела светскую беседу. Ну, не стоять же просто так.

– Ты вот лучше скажи, зачем у тебя в ванной комнате фен. – Я заглянула Олегу в глаза. – Что ты им сушишь?

Этот вопрос после выявления нормальной ориентации Ковальчука очень меня волновал. Уж не меняет ли он девчонок, как перчатки. Шампунь с кондиционером и даже фен завел, так они у него часто ночуют. – Всё, что подвернется, то и сушу. Удобная штука.

– Я серьёзно.

– Серьёзно фен сдавался в комплекте с квартирой. Еще и шампуни от прежних жильцов остались.

– Так это не твоя квартира?

– Нет. Это временный вариант.

– Пока что?

– Пока то, да сё.

И он еще критиковал мою шикарную жилплощадь! Интересно, интересно. Уж не комнатка ли в коммуналке у него самого имеется. А то и вовсе ничего! Вот они, понаехали тут. Голь перекатная, шантрапа провинциальная московская.

– Хорошо, не хочешь говорить, не надо, – я решила не давить парню на психику. Вдруг он и правда стесняется, что у него ничего нет. Может, жена у него при разводе всё отняла. Ведь бывает же такое. – А вот Артём? – продолжила я свой допрос. – Чего Артём?

– Ты его, откуда знаешь?

– В школе вместе учились.

– А он не этот?

– Кто?

– Ну, Феоктист, – ничего лучше мне в голову не пришло. А как еще спросить, чтобы не обидеть?

– Кто?!!!

– Тьфу, ты! Какой непонятливый! В смысле он голубой?

– С чего ты взяла?

– Ну, он парикмахер, вернее стилист, а среди них этих ребят много.

– А откуда ты знаешь, что этих ребят среди врачей, например, мало? Или среди инженеров, или среди прорабов? Я вот думаю, что их вообще много. Гораздо больше, чем мы можем представить.