– Добрый вечер, Доктор, – узнает он сразу голос.

– Добрый вечер и вам, товарищ полковник. – У Доктора тоже с памятью неплохо.

– У нас появились новые данные о похитителях Алданова...

– По телефону сообщить можно?

– Нежелательно...

– Тогда приезжайте к нам!

– Я?! – искренне возмущается полковник.

– Конечно. У нас тоже есть для вас некоторые данные. Только что пришли из Лиона. У меня как раз расшифровка на принтере...

– Какие данные?

– Не очень приятные...

– Хорошо, я еду, – решает Мочилов.

Юрий Петрович закрывает сейф, сначала звонит дежурному по управлению с просьбой выделить служебную машину, потом звонит в управление кадров, предупреждая, что отлучится на пару часов, потом уже желает пригласить с собой капитана Яблочкина, но тот оказывается на докладе у генерала Спиридонова, и Мочилов едет один...

* * *

Мочилова встречает Александра Басаргина, проводит его в офис, а сама уходит в квартиру. В этой операции Интерпола ее никто пока не загружает работой, и она думает об этом с сожалением, потому что приходится заниматься делом гораздо более опасным и неблагодарным – следить за сыновьями-близнецами, которые всегда ищут, чем бы им еще удивить мир.

Пулат уступает полковнику свое любимое большое кресло около двери.

– Присаживайтесь, здесь вам будет удобно...

– Дальше порога не пускаете? – смеется Мочилов и осматривается. Он здесь впервые. Все предыдущие очные встречи и совместные совещания проводились или в его кабинете, или в здании ФСБ на Лубянке. – Впрочем, я не в обиде, потому что времени у меня минимум. Начну с собственного сообщения. Майор в отставке Алданов, один из трех «электрических айсбергов», используемых в секретных мероприятиях ГРУ, был похищен чеченцами прямо в центре Москвы. Что, впрочем, вам уже известно. Оперативной группой агентурного управления был произведен осмотр квартиры Алданова. Виктор Егорович успел оставить ногтем на краю клеенки, застилающей стол, небольшое сообщение, требующее дополнительного поиска. Текст сообщения сжатый: «П-щик Тараканов. Инструктор ГРУ. Чечня. Зинур». Вот и все. Прапорщик Тараканов проходит по документам, к которым меня одного пока допустили из всех участвующих в расследовании. Это инструктор по рукопашному бою. Вообще «электрических айсбергов» по «рукопашке» готовили два инструктора. Как и почему в этот момент Алданову вспомнился именно прапорщик Тараканов? Вот вопрос, который нам с вами предстоит разрешить...

– Я помню Тараканова... – говорит из своего угла Дым Дымыч. – Он тупее настоящего таракана... Умел только бить, но бил хорошо. Я с ним занимался... И Сохно с ним занимался... Кажется, слегка бил прапорщика в учебном бою... Я тоже, кстати, слегка бивал, будучи еще лейтенантом. Да, было дело... Приятно вспомнить молодость...

– Есть у кого-нибудь сведения, где в настоящее время Тараканов находится?

– Нет...

Новый звонок в дверь прерывает разговор.

– Это генерал Легкоступов, – говорит Доктор. – Ангел по старой дружбе пригласил его... Александра откроет... Итак, как мы можем выйти на след Тараканова?

– Я сделал срочный запрос в управление кадров. Думаю, к моему возвращению от вас данные подберут. Но инструктор по рукопашке слишком незначительная величина, чтобы на него могло быть много сведений, если он службу уже оставил. Даже при том уровне работ, к которым он был допущен. Я вижу только один вариант, при котором Тараканов может в деле фигурировать...

Дверь открывается, Александра проводит в офис Геннадия Рудольфовича.

– Я не слишком помешал вашей беседе? – спрашивает генерал и ищет место, где можно сесть. Ему уступает свое место Тобако. Легкоступов садится и привычно кладет ладони на столешницу. Как у себя в кабинете. – Что такое срочное потребовало моего присутствия?

– Одну минутку, товарищ генерал... – говорит Басаргин. – Мы только определимся по предыдущему вопросу. Итак, что товарищ полковник хотел нам сообщить?

– Вариант, при котором может вспомниться Тараканов. Некий Зинур имеет отношение к прапорщику... Если бы сам прапорщик был среди похитителей, мне кажется, майор Алданов отметил бы это особо. Вероятно также предположить, что Тараканов давал какую-то информацию по проекту «электрический айсберг» Абдукадырову. Вот примерные вопросы, которые желательно выяснить. И относительно Зинура тоже...

– Есть у кого-то, кроме товарища полковника, след на Тараканова? – Басаргин оглядывает собравшихся.

– Я с лейтенантских времен его не встречал... – говорит Сохатый. – Надо запросить Сохно. Может быть, он что-то помнит...

– Я запрошу... – обещает Юрий Петрович.

– Второй вопрос: соображения относительно второй части записи. Чечня. Зинур. Есть у кого-то в памяти полевой командир с таким именем? Может так оказаться, что прапорщик Тараканов воюет в Чечне под командованием Зинура?

– Нет такого, – категорично заявляет Зураб. – Я знаю по имени всех полевых командиров, по донесениям знаю, кто и на что способен. Командиров с таким именем нет. Но про одного Зинура я слышал... Прибыл в Москву около двух месяцев назад. Бывший сержант Псковской дивизии ВДВ. В связях с НВФ не замечен. Занялся большим бизнесом. Деньги, говорят, занял у родственников.

– Что такое «большой бизнес»? – спрашивает Доктор Смерть.

– Это не торговля, не лотки, не базар, не перепродажа... Обычно это производство...

– Можешь сразу им и заняться, – командует Басаргин. – Пока время не позднее... Узнай все про него... И про других Зинуров...

– Имя редкое... – говорит Зураб. – Не чеченское, скорее татарское... Я знаю только трех Зинуров-чечен... Понаслышке... Один из них погиб, один служит в Чечне, в окружении младшего Кадырова. Боевики за его голову много заплатят... Он не подходит. Третий – москвич...

– Отлично. Им и займись.

– Есть одно место, где можно получить информацию. В трех кварталах отсюда. Этого человека, я слышал, Зинур слегка прижал. Но у нас не бывает без того, чтобы не прижимали. Привычное дело. Кто-то должен быть главным. Я думаю, там мне охотно дадут информацию...

– Действуй!

Зураб кивает и молча уходит.

– Тогда, чтобы не тянуть время, я попрошу наших гостей познакомиться с телеграммой, пришедшей к нам из Лиона...

Доктор протягивает каждому из гостей по экземпляру распечатки.

– Могу вас обрадовать и попросить быть особо бдительными. По вашему и по нашему следу, по-хамски наступая на пятки, величественно шествует ЦРУ...

Легкоступов поднимает глаза, так и не начав читать бумагу. Во взгляде у него напряженная жесткость. Доктор Смерть это чувствует и кивает, подтверждая, что он не шутит...

Наступает как раз тот классический момент, когда спуск с горы становится занятием несравненно более трудным, чем подъем на нее. И дело здесь вовсе не в сложности профиля. Просто путь вверх пролегал в стороне, допускающей относительную вольность движений, и не давал возможности наблюдателям боевиков услышать шум дыхания или падающих камней, осыпающейся при толчке почвы. Теперь идти предстоит предельно тихо, настороженно, чтобы не спугнуть боевиков и подобраться к ним на наиболее короткую дистанцию, позволяющую произвести захват. Один неосторожный шаг, и вылетевший из-под каблука камешек угодит боевику за шиворот... Ему это будет не очень приятно, но главная беда не в том. Ошибка чревата не только возможностью самому попасть под огонь, потому что находящийся выше всегда имеет более удачную позицию при обоюдной перестрелке, чем тот, кто сидит ниже. При перестрелке наблюдателей придется скорее всего уничтожать, а они могут дать такие нужные в настоящий момент показания, навести на базовый лагерь отряда Абдукадырова. Поэтому Сохно крадется кошкой и беспрестанно делает рукой предостерегающие жесты за спину. Там тоже старается быть неслышимым майор Ишимбаев, хотя это омоновцу удается в меньшей мере, чем спецназовцу.