Паленки молчал.

– Это правда, – ответил за него Макки. Он заметил, что охранники с любопытством окружили его и паленки, захваченные ходом допроса.

– Вы! – Макки выбросил руку в сторону лейтенанта. – Призовите своих подчиненных к порядку!

– К порядку? – не понял урив.

– Они не должны спускать глаз с углов и стен помещения, – резко сказал Макки, – или вы хотите, чтобы Эбниз убила столь драгоценного свидетеля?

Лейтенант обернулся и пролаял приказ, но охранники уже и без того заняли свои места. Лейтенант недовольно пошевелил мандибулой, но смолчал.

Макки снова обратился к паленки:

– Так вот, Биредч из Анка, я собираюсь задать вам несколько неприятных вопросов. Ответы на некоторые из них мне известны. Если я поймаю вас на лжи, то подумаю, не стоит ли вспомнить о варварских обычаях. Слишком высоки ставки в этой игре. Вы понимаете меня?

– Сейр, вы не можете считать…

– Кого из ваших братьев вы продали в рабство Млисс Эбниз? – спросил Макки.

– Порабощение – это тяжкое преступление, караемое смертью, – выдохнул паленки.

– Я уже сказал, что вы подозреваетесь в совершении именно таких преступлений, – сказал Макки. – Отвечайте на вопрос.

– Вы хотите, чтобы я сам вынес себе приговор?

– Сколько она вам заплатила? – продолжал допрос Макки.

– Кто и что мне заплатил?

– Сколько Эбниз вам заплатила?

– За что?

– За ваших братьев по филуму?

– Каких братьев?

– В этом-то и заключается мой вопрос, – ответил Макки. – Я хочу знать, скольких своих братьев по филуму вы продали, сколько вам за это заплатили и куда отправила их Эбниз.

– Вы говорите это серьезно?

– Я записываю нашу беседу, – ответил Макки. – Мало того, я хочу созвать совет паленки, предъявить им эту запись и предложить им решить вашу судьбу.

– Они просто посмеются над вами! Какие доказательства вы сможете…

– У меня уже есть признание вины, – перебил его Макки. – Мы проверим интонации вашего голоса с помощью анализатора и предъявим этот анализ вместе с записью допроса.

– Анализатор голоса? Что это такое?

– Это приспособление, фиксирующее малейшие нюансы тональности речи и позволяющее достоверно отличать истинные утверждения от ложных.

– Я никогда не слышал о таком приспособлении!

– Немного найдется сознающих, которые знали бы обо всех приспособлениях Бюро, – сказал Макки. – Но я хочу дать вам еще один шанс. Итак, скольких своих братьев вы продали?

– Зачем вы хотите меня уничтожить? Что такого важного есть в Эбниз, что вы готовы поступиться межвидовой учтивостью и лишить меня неотъемлемого права…

– Я всего лишь пытаюсь спасти вам жизнь, – перебил его Макки.

– Кто из нас теперь лжет?

– Если мы не обнаружим и не обезвредим Эбниз, – ответил Макки, – то умрут почти все сознающие существа, за исключением очень немногих только что вылупившихся желторотиков, да и у них не будет никаких шансов выжить, потому что защитить их будет некому. Я клянусь вам в этом.

– Это торжественная клятва? – серьезно спросил паленки.

– Клянусь зародышем моей руки, – в тон ему ответил Макки.

– О-о-о, – простонал паленки, – вы знаете даже о зародышах руки?

– Я хочу воззвать к вашему имени и заставить вас поклясться самой торжественной клятвой, – сказал Макки.

– Я уже поклялся моей рукой!

– Но не зародышем руки! – возразил Макки.

Паленки опустил голову. Рука продолжала судорожно дергаться.

– Скольких братьев по филуму вы продали? – спросил Макки.

– Всего сорок пять, – прошипел паленки едва слышно.

– Всего сорок пять?

– И все. Клянусь, это правда! – Из глаз паленки потекли маслянистые слезы – признак сильного страха. – Она предложила очень много, и отобранные братья согласились на все добровольно. Она обещала неограниченное число зародышей!

– То есть гарантировала неограниченное размножение? – спросил Макки. – Как такое возможно?

Паленки опасливо взглянул на Билдуна, который с мрачным и злым лицом сидел, нагнувшись над столом.

– Она ничего нам не объяснила, но сказала только, что нашла планеты за пределами юрисдикции Конфедерации сознающих.

– Где находятся эти планеты? – спросил Макки.

– Не знаю! Клянусь зародышем моей руки! Этого я не знаю!

– Как была заключена эта сделка?

– Там был один пан-спекки.

– Что он делал?

– Он предложил моему филуму доход с двадцати планет в течение ста стандартных лет.

– Ого! – воскликнул кто-то за спиной Макки.

– Когда и где состоялась передача рабов? – спросил Макки.

– В моем доме, всего лишь год назад.

– Столетний доход, – пробормотал Макки. – Отличная сделка! Вы и ваш филум не просуществуете и сотой доли этого срока, если Эбниз преуспеет в своих намерениях.

– Я не знал этого, клянусь, я ничего не знал. Что она собирается делать?

Макки не стал отвечать на вопрос и вместо этого спросил:

– Есть ли у вас какие-нибудь предположения о том, где именно находится ее планета?

– Клянусь, нет, – ответил паленки. – Можете принести свой анализатор голоса, и он докажет, что я говорю правду.

– Для вашего биологического вида не существует анализаторов голоса, – спокойно произнес Макки.

Паленки в изумлении уставился на Макки, а затем рука его заметалась в бессильном гневе.

– Чтоб сгнили твои зародыши!

– Опишите внешность пан-спекки! – приказал Макки.

– Я отказываюсь сотрудничать с вами и отказываюсь от моих показаний.

– Вы зашли слишком далеко, – сказал Макки, – а кроме того, мой голос здесь решающий.

– Голос?

– Если вы будете сотрудничать с нами, то все присутствующие в этом кабинете забудут ваше чистосердцечное признание.

– Еще один бессовестный трюк, – злобно проговорил паленки.

Макки посмотрел на Билдуна.

– Думаю, нам следует созвать совет паленки и предъявить им доклад.

– Да, я согласен, – ответил шеф.

– Подождите, – вмешался паленки, – но как я узнаю, что могу вам доверять?

– Боюсь, что никак, – ответил Макки.

– Но у меня нет выбора – вы это хотите сказать?

– Да, именно это я хочу сказать.