Неприятие риска порождает еще один эмоциональный эффект.

В своих решениях обычный участник концентрируется больше на потенциальном успехе, чем на сценарии провала ожиданий. Когда ожидания все же терпят крах, его неприятие риска заявляет о себе в полный голос, опасности будущего в его глазах вырастают до космических масштабов, и он бежит туда, где риски его не достанут. Желание убежать от рисков любой ценой может оказаться компульсивным, вынужденным.

Те активы или стратегии действий, которые представляются относительно безопасными, периодически подвергаются повышенному спросу только потому, что предлагают некие эмоциональные преимущества для людей, измученных рисками.

Можно говорить об эмоциональной метке безопасности. Низкорисковые активы, стратегии хеджирования от просадок – вот основные носители этой метки.

Каким образом эта метка бьет по долгосрочной доходности участника? Он думает о безопасности не все время, а когда его ожидания оказываются опрокинутыми безжалостной реальностью рынков. Многие участники начинают активно заботиться о безопасности только тогда, когда по информационному полю проходит волна страхов, зажигающая массовую паранойю.

Но поскольку эмоционально неустойчивая часть рыночной публики действует примерно одинаково, рынок периодически обрушивает ожидания значительных групп игроков, и толпа начинает массово бежать по направлению к безопасности, раздувая ценник на «безопасных» решениях.

В результате эмоционально неустойчивые игроки мечутся из рискованных решений в безопасные и обратно в невыгодное для себя время. Интерес к решениям с низким риском оказывается выше всего тогда, когда они уже слишком дорогие. Регулярно переплачивая за собственную безопасность, они создают негативную добавку к своей долгосрочной доходности.

Таковы основные эмоциональные метки, сила которых способна управлять поведением эмоционально неустойчивой части публики.

Вы можете думать, что ваше видение и ваши переживания – это нечто уникальное, но часто оказывается, что люди устроены слишком одинаково. Когда вы смотрите на актив и связанную с ним историю, можете быть уверены: ваши эмоциональные переживания сейчас делит с вами целая толпа людей.

Поэтому эмоциональное наполнение соответствующих историй создает массовые эффекты достаточной силы, чтобы отразиться на ценообразовании актива. Те активы, что оказываются под действием положительных эмоциональных меток, получают наценку и оказываются дороже.

Негативные эмоциональные метки обладают еще большей силой, потому что негативные эмоции – страх, ужас, паранойя – мгновенно распространяются по информационному пространству, вызывая волны эмоционального заражения. Эта асимметрия движений вверх и вниз хорошо заметна на графиках индексов акций. Обычно рынок летит вниз быстрее и дальше, потому что за волной продаж стоит мощь негативных эмоций и скорость эмоционального заражения.

Чем больше участник рынка оказывается подвержен действию эмоций, тем больше он склонен действовать в унисон с остальной толпой и покупать или продавать активы с невыгодной для себя эмоциональной наценкой или скидкой.

Эмоциональная неустойчивость создает серьезную угрозу для нашего долгосрочного бизнес-проекта, и в следующих главах мы попробуем окинуть взглядом все многообразие ситуаций, в которых она создает проблемы.

В предыдущей главе мы увидели общую картину влияния Лабиринта Иллюзий на поведение участников рынка. Фокус внимания публики становится объектом манипуляции со стороны Лабиринта. Возникают массовые эффекты вокруг отдельных особенностей рыночного ландшафта, вызывающих эмоциональный отклик.

В каждый момент времени существует определенная картина эмоционального взаимодействия публики с рынком. Но эта картина не статическая, потому что эмоции – вещь скоротечная. Сложно долго удерживать эмоциональное возбуждение публики вокруг одних и тех же идей.

Люди непрерывно сканируют рыночный ландшафт в поисках элементов, вызывающих эмоциональное возбуждение. Себе они, конечно, объясняют это иначе, поскольку давно научились рационализовать свои эмоциональные потребности в какой-нибудь респектабельной форме. Но за что зацепится их взгляд, скорее всего, будет связано с одной из эмоциональных меток. В этом деле людям помогает информационное поле, которое кровно заинтересовано развлекать, удивлять, пугать, шокировать и разными другими способами создавать эмоциональное вовлечение.

Лабиринт заинтересован, чтобы усиливать эмоциональное возбуждение публики, потому что он существует за счет энергии эмоционального возбуждения. Поэтому картина давления со стороны Лабиринта на фокус внимания публики всегда движущаяся, динамическая.

Ценовой график сам по себе создает историю, некий графический нарратив, и его одного может оказаться вполне достаточно для формирования эмоциональных меток. Когда вы смотрите на график, неизбежно возникает ощущение, будто бы вы понимаете суть стоящей за графиком истории, понимаете, в чем смысл происходящего. Предположения, что будет дальше, куда повернет сюжет этой истории, напрашиваются сами собой. Так график управляет вашими ожиданиями.

Те или иные элементы этой графической истории способны вызывать стереотипные эмоции у большого количества людей и создавать массовые эффекты. Можно сказать, что график в каком-то смысле манипулирует поведением определенной части рыночных игроков. Той части, чье внутреннее напряжение и сопровождающая его эмоциональная неустойчивость создает возможности для возбуждения стереотипного эмоционального отклика. Пожалуй, вполне честно будет назвать эту часть игроков рыночной толпой.

Сменяющиеся элементы графической истории словно протаскивают эмоционально нестабильную толпу через определенную последовательность стимулов. Однако в результате оказывается, что возбужденные графиком ожидания в среднем проваливались, принимаемые толпой решения оказались в среднем неудачными, а капиталы участников перераспределились от менее эмоционально устойчивых к более эмоционально устойчивым.

Попробуем рассмотреть эту динамическую картину в деталях.

Участник рынка смотрит на ценовую динамику через какое-то временное окно, временной горизонт, события в котором он воспринимает как «происходящее» здесь и сейчас. Если в рамках этого временного окна есть ценовое движение значимых масштабов, оно начинает оказывать эмоциональное воздействие.

В первую очередь, движение становится «хорошей историей» – историей успеха, разворачивающейся прямо на глазах, и это включает склонность человека к наивной экстраполяции, он начинает проецировать происходящее на будущее.

Если вход в это движение был по какой-то причине упущен, участник вынужден наблюдать за историей чужого успеха со стороны. Пропущенная возможность, которая постоянно висит перед глазами, бьет участника по его самомнению, вызывая боль и фрустрацию. С развитием движения эта фрустрация только усиливается. Чем дальше, тем больше будет людей, которые решают воспользоваться очевидным способом избавиться от этой боли – совершить своего рода «акт раскаяния» и все-таки войти в движение.