Путь к «Мерседесу» преграждал микроавтобус и допотопный «Москвич» с проржавевшей до дыр дверью, но Петрун трогать их не стал. Размахивая оружием, он втиснулся в пространство между «Мерседесом» и «КамАЗом» и запрыгнул на капот новенького «Фольксвагена», что мешал проезду.

Водитель «Пассата» ошалел от такой наглости, в бешенстве выскочил из машины, но Петрун направил на него ствол пистолета-пулемета, а затем, спрыгнув с капота, ударил его лбом в переносицу.

– Давай назад, козлина!

– Назад! Назад! – заорал и Левчик.

Он тоже подключился к регулированию движения, а его масштабные габариты внушали водителям не меньшее уважение, чем оружие в его руках.

Встречные машины малость попятились, освободив проезд для «Мерседеса», но его владелец не спешил уезжать.

– Спасибо, братан! – неторопливо, с чувством превосходства помахал он Петруну рукой.

Деловитый, крутоватый, в дорогом костюме, он, похоже, всерьез считал, что дорога была расчищена ради него одного.

– Чего стоишь, баран? – заорал на него Петрун. – Я те щас рога поотшибаю! Сваливай давай, ну!

Но деловой не стал садиться за руль. Оскорбленно сузив глаза, он метнул в него молнию.

– Кто баран?! Ты ничего не попутал, фраер?!

Петрун понял, что словами проблему не решить, поэтому он выстрелил в скалу над головой вставшего на дыбы собеседника. Несколько острых камушков чиркнули его по лысине, только тогда он запрыгнул в машину и освободил проезд. Правда, пригрозил Петруну кулаком, проезжая мимо него, но это был не более чем жест беспомощности.

За одной машиной прошла вторая, третья; подъехал к Петруну и его джип. Дорога вперед свободна, но, увы, «БМВ» киллера уже далеко, и очень проблематично ее нагнать.

Матрос гнал машину с отчаянием камикадзе, на волосок от катастрофы обгонял машины на горном серпантине, на скорости, не жалея резины, вписывался в повороты. Но все безрезультатно. «БМВ» киллера больше не появлялся в поле зрения.

– Дизель на нуле, – сворачивая на заправку, зло пояснил Матрос.

– Да все равно уже ловить нечего, – буркнул Шкет.

– Достал, – кисло глянул на него Петрун.

Он и сам понимал, что киллера не догнать, но не хотелось признаваться.

– Давай быстрей! – поторопил он Матроса.

Заправщика на колонке не было, поэтому Левчик тоже вышел из машины, сам открыл бензобак, вставил в горловину пистолет.

– Спасибо, гарсон! – с мягким «р» на французский манер сказал ему вернувшийся к машине Матрос. И протянул сторублевую купюру.

Но шутка не удалась. Левчик, похоже, психанул и, выдернув из бака пистолет, направил на него струю. Что-то жидкое гулко выплеснулось на стекло, за которым находился Шкет. Что-то липкое, слизкое, темно-бурого цвета...

– Твою мать! – выругался Матрос, отскакивая назад.

И тут же, высоко подбросив кверху ноги, рухнул на спину. Упал и Левчик. Одновременно с этим лопнуло боковое стекло и утробно вскрикнул Шкет. На этот раз что-то жидкое, слизкое и теплое заляпало самого Петруна. И еще до того, как в проеме распахнутой двери появилось лицо киллера, он понял, что на него выплеснулись выпотрошенные мозги Шкета.

Брызги залепили Петруну один глаз, и, когда киллер навел на него ствол пистолета, он зажмурил и второй. Не было сомнений в том, что смерть неизбежна.

Но время шло, а выстрел так и не прозвучал. Когда Петрун открыл глаза, киллера уже не было. Он мог быть где-то рядом, но о том, чтобы преследовать его, не могло быть и речи. И в штанах теплая жижа, и в голове полный переполох. От страха, стыда и обиды Петрун заревел как маленький ребенок...

– Почему он его не убил? Все очень просто. Он хотел донести до нас послание. Не мы нападаем, а он. Не ему нужно защищаться, а нам.

Артем Скорохат говорил правильно, Марк действительно бросил ему ответный вызов. Тот послал своих людей, чтобы они его убили, а он, в свою очередь, открывает сезон охоты на него самого.

Война продолжается, и Марк пока что опережает противника на шаг.

Машину свою он оставил в горах, на катере добрался до Тепломорска, там взял напрокат недорогую иномарку. По липовому паспорту арендовал машину. И права на Пасечкина Бориса Дмитриевича к нему прилагались. Только лицо никак не изменить. Но вроде бы милицию к делу еще не подключили, и он довольно-таки свободно подъехал к элитному поселку на Черноморской улице, поставил машину на грунтовой дороге в заброшенном винограднике. С этого места он вполне мог слушать, о чем Инга Каховцева говорит со своим отцом. Не зря он установил в ее доме «жучки», засечь которые с помощью техники можно было только после их активации. Потому до сих пор их и не обнаружили. Если, конечно, искали. Инга – девушка умная и коварная, но пока что не очень осторожная. Но все идет к тому, что отец заставит ее окружить себя надежной охраной.

– И что нам делать? – с тревогой в голосе спросила Инга.

– Ну, стреляться мы, разумеется, не станем, – усмехнулся Скорохат.

– И Марк не застрелится, – выразила сожаление Инга.

– Само собой... Он профи, он будет продолжать свою игру, пока не доберется до нас. Или пока его самого не упокоят.

– А это реально?

– Только давай без паники. Заказ мы с Насти не снимаем. Он сам говорил тебе, что за ним начнут охотиться свои же. Как только выйдет срок, так и начнут. Подождем. Пусть все идет своим чередом.

– А Марк ждать будет?

– Он смог проникнуть к тебе в дом, потому что тот никак не охранялся. Ты знаешь почему. Я тоже... Надо исправить эту ошибку. А еще лучше отправиться за границу. Ты же не Каховцев, тебе совсем не обязательно оставаться в городе. Организуй себе круиз по Средиземному морю. Яхту заодно обкатаешь. А Настю оставь здесь. Только ничего не предпринимай. Более того, мы организуем ей охрану. А если она хочет, то сама может все организовать. В Интернете полно частных охранных фирм, пусть обратится в любую, деньги у нее на это есть. Она должна понять, что мы ни в коем случае не желаем ей зла. Пусть думает, что Марк ее обманул.

– Но мы же должны от нее избавиться.

– А зачем нам напрягаться? Мы наняли фирму, заплатили уйму денег, пусть она и заботится о своей репутации. Марка уберут, на его место придет кто-то другой. И отработает Настю под несчастный случай...

– А если она к этому времени родит?

– Пусть.

– Но тогда ребенок останется жив.

– И что?

– Но я ненавижу чужих детей! – стервозно возмутилась Инга.

– И своих тоже, – в голосе отца прозвучала скорбная усмешка.

– Не будем сейчас об этом, – отрезала она.

– Не будем, – согласился он. – А с ребенком что-нибудь придумаем. Алексей станет его отцом, а мы у него потом все заберем...