— Ты рассказал ей?

— О нас? Она и так знала. Думаю, наконец-то она поняла, что я никогда не любил ее, о чем жалеть не стоит, ибо, честно говоря, она и сама никогда по-настоящему не любила меня. Может, ей так казалось, а может, добиться меня было для нее просто очередным вызовом в жизни. Как бы там ни было, пусть даже ты обвинила меня в феодальных замашках, я поручил ей управление Лондонским филиалом. В понедельник мы уточним подробности, но это будет ее вотчина. Она с радостью будет заниматься ею, а это значит, что я сброшу с себя часть забот и больше времени буду проводить со своей семьей.

— Ты в самом деле этого хочешь? — усомнилась Маргарет, не в силах поверить своему счастью.

Он приподнял ее подбородок, и теперь она смотрела ему прямо в глаза. В их зеленовато-золотистой глубине она увидела сияние той любви, о которой могла только мечтать.

— Да, хочу. Слишком много я потерял. Но больше ничего терять я не собираюсь. Прости, Маргарет, не знаю, к радости или к горю, но теперь я никуда не денусь из твоей жизни.

Эти слова преисполнили ее счастьем, но надо было выяснить еще одну подробность.

— Я хотела спросить о предыдущей няне…

— Что именно?

— Почему она ушла?

— Потому что забеременела от своего приятеля. Синди проявила некоторую беспечность… ты же знаешь, как это бывает.

И теперь Маргарет, не скрывая счастья, тихонько рассмеялась.

— Да. Да, уж я-то знаю, как это бывает. Итак, мистер Кимберли, когда вы собираетесь вернуть мне имя честной женщины?

Он улыбнулся.

— Викарий на месте… идем и поговорим с ним, выясним, может ли он назначить дату. И поскольку демографический взрыв не заставит себя ждать, я думаю, чем скорее, тем лучше.

Все сбылось. Этот день действительно стал самым счастливым в жизни Маргарет.