— Смертельно опасные?

— И худшие из них — это Космические Волки. Это настоящие звери. Клянусь великой Террой, эти существа, что сражались рядом с нами, были настоящими зверями. Если вдруг ты начинаешь испытывать сочувствие к врагу… В таком случае тебе надо было выбрать других союзников. Они убивали всех и разрушали все; хуже того, они радовались этому апокалипсису. Ничто в них не вызывало ни восхищения, ни уважения. Оставался только неприятный привкус, словно мы воспользовались недостойным приемом, чтобы добиться победы.

Корин помолчал, потом, отвернувшись, отдал какие-то распоряжения своим людям. Его подчиненные казались дисциплинированными, сведущими и внимательными воинами. Хавсер понимал, что Корин поддерживает дисциплину с целью максимально точного выполнения поставленных боевых задач. Один из младших офицеров — плотный мужчина с эспаньолкой и знаками различия второго класса — подал Корину информационный планшет с поступившим сообщением. При этом он окинул Хавсера неприязненным взглядом.

Корин быстро вернул офицеру планшет.

— Полная эвакуация с поверхности. — Он не скрывал растерянности. — Всех подразделений. Мы должны отойти в сторону и не мешать воевать Волкам. Дерьмо. Это наступление стоило нам тысячи жизней, и мы уже сворачиваемся.

— Это лучше, чем потерять еще тысячи жизней.

Корин опустился на стул, достал из рюкзака поцарапанную металлическую фляжку. Налив полный колпачок, он протянул его Хавсеру, а сам, не скупясь, глотнул из горлышка.

— Когда стало известно, что Волки — это единственные Астартес, кто может оказать нам помощь в этом регионе, мы едва не отозвали свой запрос. Я сам слышал это от одного из старших командиров, приближенного к командующему флотилией. Никому из нас больше не хотелось снова воевать рядом с Волками.

— Вы предпочли бы поражение?

— Вопрос в том, чем это закончится и по каким причинам ты здесь оказался. Мы опять возвращаемся к вопросу: для чего созданы Волки? Почему Император сделал их такими? Какую цель он преследовал, создавая столь отличных от человека существ?

— А у тебя есть ответ хотя бы на один из этих вопросов, командир-инструктор?

— Или Император не столь совершенный творец новой эры, как мы привыкли считать, и способен воплотить в жизнь кошмары, или он готовится отразить угрозу, которую мы не в состоянии себе представить.

— И что бы ты предпочел?

— Ни один из вариантов не внушает мне оптимизм, — признался Корин. — Может, ты ответишь? Ты ведь живешь среди них?

— У меня нет ответа.

Хавсер осушил колпачок, и Корин снова его наполнил. Напиток оказался крепким, как амасек или шнапс, и щеки Корина уже порозовели, но Хавсер ничего не почувствовал, кроме слабого жжения в горле. Жизнь на Фенрисе явно закалила его.

— Эти существа, против которых мы сражались в регионе Кобольт, — негромко заговорил Корин, — были гордыми и беспощадными воинами. Их совершенно не интересовали ни дела людей, ни их цели, и они вполне могли нас остановить. Их огромные корабли не уступали настоящим городам. Видел один из них. Принимал участие в штурме. Он сверкал и переливался, словно был сделан из стекла, и кто-то назвал его Сверкающим Городом. Позже мы узнали, что на местном наречии он назывался Туэлса, а само сооружение они именовали искусственным миром. Но мы так и не поняли, почему они боролись против нас и что пытались защитить. Но ясно, что они старались не допустить нас в свой мир и что-то сберечь, хотя бы и ценой жизни. Наследие предков, историю, культуру. Все было уничтожено.

Корин заглянул в свою фляжку, словно в ее темной глубине могла скрываться истина. Хавсер подозревал, что он уже не в первый раз ищет там ответы.

— И под конец, — продолжил Корин, — они перешли к мольбам. Против них выступили Волки, город стал превращаться в развалины, и они осознали, что могут лишиться всего. Они стали просить о переговорах, надеясь сохранить хоть что-то. Мы так и не поняли, какие условия они предлагают. Я лично уверен, что они готовы были пожертвовать своими жизнями ради сохранения Сверкающего Города. Но было слишком поздно. Волков остановить невозможно. Они разорили город. Волки разрушили все. Не осталось ничего, что можно было бы спасти или забрать в качестве трофея. Волки уничтожили все.

Корин замолчал.

Жезл-пеленгатор Медведя в руке Хавсера негромко запищал.

Хавсер поставил крышку от фляги и кивнул командиру-инструктору:

— Спасибо за выпивку и беседу.

Корин пожал плечами.

— Я думаю, ты немного преувеличиваешь свирепость Волков, — добавил Хавсер. — Их очень сложно понять.

У Корина вырвался какой-то звук, похожий на смех.

— Разве не так говорят все чудовища? — спросил он.

Хавсер вышел из командного шатра G9K. В лагере кипела бурная активность, все были заняты подготовкой к эвакуации. Он остановился, чтобы определить направление по пеленгатору, и в этот момент за его спиной кто-то громко выругался.

Хавсер обернулся.

Заместитель Корина, офицер с эспаньолкой, вместе со своими товарищами загружали на гусеничную платформу ударопрочные ящики.

— Ты мне что-то сказал? — спросил Хавсер.

Офицер окинул его убийственным взглядом, опустил ящик и направился к Хавсеру. Его коллеги прекратили работу и молча наблюдали.

— Мешок собачьего дерьма! — бросил ему офицер с эспаньолкой.

Хавсер отвернулся. Этот большой и агрессивный человек сильно расстроен, а он всегда старался избегать подобных столкновений.

Офицер схватил его за руку и стиснул до боли.

— Так им и передай! — крикнул он. — Семнадцать сотен бойцов дивизии погибли в первый же день наступления, а теперь эти злобные твари приказывают нам убираться? Семнадцать сотен жизней впустую?

— Ты очень расстроен, — заговорил Хавсер. — Сегодняшний день был очень тяжелым, и я сочувствую…

— Пошел ты!

Остальные люди, работавшие вместе с офицером, подошли ближе.

— Отпусти мою руку, — сказал Хавсер.

— Или?.. — вызывающе бросил человек с эспаньолкой.

— Беги! — крикнул ему Мурза.

В таких ситуациях Мурза никогда не ошибался. Не то чтобы он был трусом, просто мыслил более реалистично. В конце концов, никто из них не был готов драться. Оба они были учеными, полевыми археологами, обычными людьми с немного необычным образом мышления. Они не получили образования и даже не прошли курсы по самообороне. Оружием им служил их собственный опыт и бумаги с аккредитацией, в которых были указаны их имена, их возраст, лишь недавно переваливший за тридцать, и их статус хранителей, работающих в Лютеции по заданию Объединительного Совета.

Ничто из этого сейчас помочь им не могло.

— Нельзя позволить им скрыться с этим… — попытался возразить Хавсер.