«Вот! Это же я!»

На странице была изображена пара нортов: мужчина и женщина, внизу была приписка «Малая или красная панда». Красные короткие волосы, мягкие плюшевые бело-красные ушки и полосатый черно-красный пушистый хвост. Мужчина был чуть выше женщины и более крупнее, а она утонченная и гибкая. Стояли они на толстом суку дерева, легко на нем балансируя. Налюбовавшись ими, углубилась в чтение. Из текста я узнала, что семейство проживало на юго-востоке двадцать пять тысяч лет назад, то есть в данный момент это семейство считается вымершим.

«Так что же это, я единственная в своем роде?»

Мне стало грустно, что здесь, в этом мире, я одна, что нет таких больше и не у кого узнать о себе.

«А ведь так хотелось увидеть себе подобных.»

Дальше я узнала о том, что они жили на деревьях, строя дома на больших верфулах. Обладали ловкостью и скрытностью. Имели небольшой рост (сто шестьдесят – сто семьдесят сантиметров). Жили племенами, но входили в союз государства нортов. Мужчины считались хорошими воинами, ловкими и быстрыми, отличные стрелки. Магия больше была развита у женщин, в основном земли и воды. Во время войны с орками сильно пострадали, уменьшив свое количество в три раза, и с постепенными набегами со стороны других плен из-за территории перестали существовать.

Все это было написано на одной странице, по сравнению с другими семействами, которые имели по десять страниц. Это удручало. Ни описании традиций, быта да и просто жизни – одна голая характеристика.

«Почему Проклятый Бог возродил меня именно представителем этого семейства?»

Одни вопросы на которые нет ответов. Мало того, что семейство уже считается вымершим, так магия смерти прилагается.

Все о чем я узнала, рассказала подруге, которая поведала, что вообще не слышала о таком семействе, что и подтвердило о его вымирании. Но, несмотря на это, я теперь знаю о своем небольшом происхождении, и на душе стало чуть спокойнее.

– Это что ж получается, Нес? Ты представитель вымершего семейства, единственная в своем роде, да ты раритет! Если твой ген будет сильным, то ты продлишь свой род. – Поведала мне подруга, когда мы ложились спать.

– до этого еще далеко, Ри. Спи уже!

* * *

Прошел месяц со дня зимних каникул, а я уже мечтаю о новых. Нагрузка по учебе увеличилась, готовя нас к сдаче годовых экзаменов, до которых еще четыре месяца. История мира и магии перешла на военные события, погружая и сообщая о тонкостях военных действий той или иной страны. Профессору Слоу это хорошо удавалось, как будто сам бывал на этих сражениях. Этикет же стал жёстче! Каждый урок начинался с реверансов и поклонов, вежливых речей и умением держать лицо. Последнее вообще тяжело мне давалось. Все эмоции отражались на моем лице и никак не хотели скрываться за маской безразличия, на что мисс Наритейн делала акцент, что мне никогда не стать настоящей интриганкой, а мне лишь бы экзамен сдать. Предмет зельеваренья все также оставался моим не любимым из-за высокомерия профессора Мерна. Она стала меня еще больше ненавидеть из-за того случая с подвешиванием, и постоянно высмеивала, если у меня что-нибудь не получалось. Я хорошо научилась себя контролировать, (спасибо ректору Азертану), поэтому вывести из себя она уже меня не могла. Но поражало то, что профессор меня не боялась, видать не видела во мне страшного и ужасного мага. Мне приходилось брать дополнительные уроки, ведь хотелось получить за предмет «отлично», но так как нагрузка увеличилась, я не все успевала изучать. Название трав и их свойства мы дополнительно проходили на предмете флоры и фауны, а вот взаимодействие этих трав только на зельеваренье, что давалась мне с трудом. Рецептов было куча, и все это приходилось знать. Хорошо, что мы с Ри вычитали о зелье, которое помогает запомнить большую информацию, и на дополнительных занятиях мы готовили себе каждый раз недельный запас. Оно не вредит здоровью, но приходится фильтровать знания, чтобы не получилась каша в голове, например, за час можно выучить все рецепты, пройденные на лекции, но затем нужно отдыхать тоже час ни о чем не думая. Вы скажите это легко? Не очень, так как в голову постоянно лезут мысли, которые мешают зелью усвоить нужную информацию, путая значения. Но и это мы побороли, нарисовав две точки на потолке, и просто лежим и смотрим на них. Во время таких действий часто засыпаем, на что нам помогает аналог будильника в виде наших проводников. Целительство для меня перестало быть чем-то жутким. После того, как я смогла, с зеленым лицом, залечить небольшую ранку у соседки по лаборатории, страх перед кровью перестал для меня существовать. Для человека, который вырос с постоянными царапинами и травмами, которые заживают вечно, показалось это чудом. И целительство я записала в любимые предметы, который с удовольствием учила. А вот физическая подготовка для меня вообще стала не проблемой. Мои расовые особенности норта дали мне понять, что я действительно не человек, ведь будь я им, не смогла бы проходить разные виды препятствий. Льер Хар был доволен моей ловкостью и точностью, говорил, что я легко смогу пройти отборочный тур магических игр между Академиями Эдера, когда буду на пятом курсе. Для меня это было шокирующей новостью, так как я думала, что в этом мире единственная Академия Магия это наша Академия. Как-то вечером я спросила об этом эльфийку:

– Ри, а сколько Академий Магии на Эдэре?

– Четыре. Северная, Южная, Восточная и наша – Западная.

– Оу, а я думала, что наша единственная.

– В мире все расы имеют магию, а это большое количество. Все, просто-напросто, не поместятся.

– Действительно.

Медитация проходила все также, только с каждым сеансом я все больше и больше чувствовала свой поток, который становился более податливый и не такой болезненный. Моя стихия радовалась в такие моменты, когда я с ней сливалась. Волк и пантера показывали, что и они с каждым разом вместе со мной становятся сильнее и узнают об этом мире новые вещи. Теория же боевой магии, как и зельеварение, нуждалось в помощи зелья, повышающее способность запоминать термины и определения. Профессор Вэон, перестав уделять внимание моей персоне, превратился в строгого учителя, который не жалел моих нервов и сил. Моя программа в себе несла больше практических занятий, чем у других адептов, поэтому из тренировочного зала я выходила замученной больше чем на физической подготовке. Плетение нитей в заклинании требовало большое количество энергетической затраты, что приходилось себя выжимать, но повтор этих заклинаний давался уже легче. Как-то раз я ему поведала, что в процессе медитации, при слиянии со стихией создала образы пустоте и тьме, что они обрели что-то на подобии разума. Он выслушал меня и перед самым уходом сообщил, что с этого момента мои тренировки будут другими.

– И что это значит? – Спросила Ри, когда мы ужинали.

– Не знаю, но взгляд мне его не понравился, многообещающим он мне показался. И чувствую, что это – многообещающее мне принесет много муки как физической, так и моральной.

– Мне тебя жаль, Нес, но он знает что делает.

– Конечно, преподаватель же.