обжаренный гриб. — Волюнтаризм… садизм… деспотизм… — продолжала она тихо бурчать, не забывая есть грибы из небольшой вазочки.

Причем без гарнира. Просто довольно шустро хомячила грамм двести обжаренных грибов. А рядом со мной стояла еще одна такая вазочка… Пошутить? Не стоит? А, ладно, пусть живет.

— Ми-тян, — подал голос Акено, — не могла бы ты не есть эти грибы с такой скоростью. Оставь и нам немного.

— Соус, Шина-сан? — параллельно с этим спросил Сашио.

— А похоже, что он мне нужен, Мори-кун? — с толикой любопытства в голосе спросила Шина.

— Прошу прощения, — не стал тот развивать тему.

— Мм, внучка…

— Оставь грибы, кому говорю!

— Ох. Синдзи, будь добр.

— Конечно, Кагами-сан, — протянул я ей вазочку с грибами.

— Держи, проглот, — обратилась она к мужу.

— Можешь ускориться, Ми-тян, папа получил свою порцию.

— Мм, Акено…

— Мори-сан, не могли бы вы… — указал я на соус. — Раз Шине он все равно не нужен.

— Фух, я первая!

— Сын…

— Акено, поделись с отцом грибами!

— Спасибо, Мори-сан.

— Не за что, — чуть улыбнулся он.

— Синдзи, я знаю, ты не любишь рис…

— Я целую чашку съел, Кагами-сан, — возмутился я.

— Он полезен, — произнесла она мягко.

— Но не в таких же количествах.

— И в таких тоже…

— Мам, Шина умяла всю свинину!

— Еще раз так сделаешь, и я тебе руку проткну, — произнес спокойно Кента.

Это он сыну, после того как тот умыкнул у него небольшой грибок.

— Значит, сходи на кухню и принеси еще, — глянула Кагами на Мизуки, накладывая рис в мою чашку.

Положила, кстати, немного.

Все-таки Кояма — счастливое семейство, далеко не у каждого обеды и ужины проходят столь позитивно. Например, у нас, у Аматэру, прием пищи проходит слишком… чинно. Даже перепалки с Атарашики за столом не переходят определенной грани. Тут же Мизуки с Акено на пару создают особую атмосферу, которую не могут испортить даже посторонние и, чего уж греха таить, Кента. Последний волей-неволей подстраивается под большинство. Но только здесь и только в этой компании.

— Синдзи, — обратился он ко мне, — у тебя на вечер есть планы?

— Собираюсь провести его с друзьями, — пожал я плечами, изображая беспечность.

— Раз так… — задумался Кента явно напоказ, после чего задал вопрос: — Ты не мог бы выделить нам время после ужина?

— Конечно, Кояма-сан, — кивнул я.

Что ж, как я и говорил — это не моя инициатива. Раз просят, то почему бы и не выделить им немного времени Синдзи Аматэру? После ужина Кагами позвала Чуни, на пару с которой и занялась уборкой кухни, а вот дочерей отпустила. Ну а мы с Акено и Сашио последовали за Кентой в одну из гостиных дома, оформленную в японском стиле. Именно там чаще всего велись деловые переговоры и семейные обсуждения серьезных дел. Мори Сашио, что интересно, пошел вместе с нами. В комнате расселись вокруг низкого столика на специальные подушки — они же дзабутон. Причем стол не был пустым, там уже стояли чашки о-теко, из которых обычно пьют саке. Вообще-то традиционно его пьют из трех видов чашек, имеющих очень разный вид. О-теко — это чашка повыше, сакадзуки — почти блюдце, а масу — вообще деревянная шкатулка. Но это так, к слову. Я перед собой наблюдал именно о-теко, в которые Кента собственноручно разливал из кувшинчика нечто прозрачное.

Между прочим, я не люблю саке. И водку. И виски. Да и вообще алкоголь, если уж пошла такая пляска. Это простой человек чувствует опьянение, а я чувствую, как мой мозг пухнет. И это не аллегория, я реально ощущаю давление на мозг. Для дела еще можно травить свой организм, но получать от этого удовольствие? В реальном времени наблюдать, как что-то отмирает у тебя в голове? Как я и сказал — для дела можно, для удовольствия нет. Хотя тут надо уточнить: в малых количествах алкоголь для меня незаметен. Он делает свое деструктивное дело, но я его не замечаю. Ну и градус, конечно, решает. Того же саке, в котором градусов шестнадцать… от пятнадцати до двадцати… мне нужно около ста миллилитров, чтобы почувствовать его влияние. И надо заметить — моя регенерация работает, она компенсирует нанесенный телу урон, насколько это возможно, но неприятные ощущения никуда не пропадают. Если бы не та самая регенерация, я бы и вовсе зарекся пить алкогольные напитки.

— У нас какой-то праздник? — спросил я, беря чашку с саке.

— Вчера был день рождения Сашио-куна, — ответил Кента. — А мы с Акено, по не зависящим от нас обстоятельствам, побывать на нем не смогли.

— Оу. С днем рождения, Мори-сан, — приподнял я чашку.

— Благодарю, Аматэру-сан, — кивнул он.

Кента и Акено его не поздравляли, наверняка уже успели это сделать, лишь кивнули парню, на что тот слегка поклонился.

— Ну а теперь о делах, — произнес Кента, ставя пустую чашку на стол. — Прежде всего хочу поздравить тебя, Синдзи, — полгода прошло, осталось столько же.

— Спасибо, Кояма-сан, — кивнул я, наблюдая, как Акено подливает ему саке.

Впрочем, как и себе. На нас с Сашио он лишь бросил взгляд, на что мы оба покачали головами.

— К сожалению, это были самые простые полгода, — вздохнул Кента, — но я верю: ты справишься.

После чего он, левой рукой придерживая рукав кимоно, поднес чашку с саке к губам. Опустошать ее он не стал, сделал глоток и поставил на стол.

— Я всего лишь наблюдатель, Кояма-сан, справляться будут Шмитты, но я тоже верю, что у них все получится.

— Жаль, что наша вера мало чем помогает, — вздохнул он. — Ну да ладно. Поговорить я хотел все же о другом. Видишь ли, Синдзи, клану Кояма будет полезно вливание в него «чистой крови», и мы бы хотели обсудить цену вопроса.

Удивил… Признаюсь честно — он смог это сделать. Понятно, что «чистая кровь» никому не повредит, а клану Кояма так и вовсе выгодна, но… Вот прямо сейчас я от Кенты ожидал всякого, но не попытки купить Латиф Раху. Интересно, кому они хотят ее отдать? Акено? Или Кенте? И ведь не ответят, спроси я об этом.

— И кому вы ее… Ну вы поняли, — все же спросил я.

— Не знаю, — пожал плечами Кента. — Рано еще о таком думать.

Что и требовалось доказать.

— Понятно, — откликнулся я, покосившись на Акено. — Но я тоже считаю, что о подобных… договоренностях рано думать. К тому же Латиф Раха и у Аматэру себя неплохо чувствует.

— В клане Кояма она будет чувствовать себя не хуже, — сделал еще один глоток саке Кента.

Похоже, старик не собирается переносить обсуждение этого вопроса на другое время.

— Скажу