- Эрни, ты слышал? - прикрикнул Элрой, и тут я заметила, что заслонка между кучером и салоном была раздвинута.

- Да, господин ди Элрой, – отозвался невидимый Эрни. Заслонка со жмыхом закрылась, и экипаж тронулся с места.

- Может, сначала хочешь пообедать? – уточнил дракон, откладывая документы и настраиваясь на беседу.

- Сначала к шаману, - отказалась я.

При мысли, что через пару часов с нас снимут приворот, на душе скреблись кошки, в животе завязывались крепкие болезненные узлы, а перед глазами то и дело возникало коллекционное издание «Золушки», занявшее почетное место в книжном шкафу. Я даже повернула книгу лицом, чтобы каждый входящий в комнату мог узреть прекрасное и восхититься. Правда, из домашних никто не просек, о чем весь сыр-бор, и чистого, ничем не замутненного экстаза не показал.

- Спасибо за книгу, - вымолвила я и вдруг зачем-то призналась: – Мне никогда ничего не дарили.

Чистая правда. В нашем доме было принято вручать конверты с деньгами, а единственный букет, полученный от поклонника, загнулся на следующий день после свидания – на радостях я забыла налить в вазу воды.

Элрой поднял голову. Некоторое время он смотрел на меня со странным выражением на лице, а потом задал неожиданный вопрос:

- Тереза, а если он не поможет? Приворот останется, тогда…

- Не останется, – убежденно заявила я, перебивая дракона, потом вдруг вспомнила про правило, что шефа ни в коем случае нельзя перебивать, даже если очень хочется, то нужно перехотеть, и пробормотала: - Извините.

- Я уже привык, - заметил он и вернулся к изучению бумаг.

Улицы в Зачарованном квартале были узкими, дорогие экипажи появлялись редко. Пока мы теснились по мостовой к дому шамана, местные жители с любопытством следили за нашими маневрами из огромных глазастых окон. С горем пополам мы добрались до обители черной магии и выбрались из салона экипажа в пахнущий пепелищем переулок.

Вблизи домик фея выглядел непрезентабельным, а в сравнении с особнячком, где размещалась приемная мага Астреуса, и вовсе убогим. Фасад потемнел, окна первого этажа были забиты досками изнутри. Из каминной трубы шел зеленоватый ядовитый дым, как в сторожке лесной ведьмы, и по всей улице распространялось отвратительное зловоние. Страшно представить, как пахло внутри дома.

Некоторое время я стучалась медным молоточком, но шаман не отзывался.

- Простите, - оглянулась я к Таннеру, – он, наверное, ушел в транс и не слышит, что мы стучимся. Вон как все улицу обкурил.

Дракон стоял, спрятав руки в карманы, и с интересом разглядывал улочку. Из-за низенького заборчика на него таращились мальчишки-феи с желтыми глазенками и разноцветными волосами.

- Вдруг он уже задохнулся? - без намека на иронию предположил он. - Может, лучше вызывать карету неотложной помощи?

- Такой вряд ли задохнется… - пробормотала я и снова принялась взывать господина шамана на грешную землю. Странно, как от усилий не оторвался молоток.

Наконец, дверь распахнулась, и перед нами во всей красе появился человек-бабочка, воинственно растопыривший крылья.

- Вернулась, привороженная? – сверкнул он страшными глазами.

- Здрасте ещё раз, - чуть было не поклонилась я и указала на Элроя: - Как вы просили, мужчина доставлен.

Грозный взгляд колдуна переместился на дракона.

- Проходите, – смилостивился хозяин обители.

Таннер не произносил ни слова, не выказывал привычной иронии и, вообще, выглядел ужасно сосредоточенным. На сумасшедшую секунду я даже решила, будто он действительно проникся проблемой и желал разобраться с нашим маленьким служебным недоразумением. Наивная дурочка, мало что по образованию судебный заступник.

- Нам туда, - шепотом указала я в ритуальную залу, когда мы вошли и разулись. Воздух в комнате был сизым от дыма, стоял невыносимый запах паленых трав. В пустых глазницах драконьего черепа, мирно почивавшего на алтаре, светились свечные огоньки.

Я почти не сомневалась, что аккурат перед нашим приездом шаман тряс в углах тлеющим веником, купленным на барахолке по десять монет за штуку. Однажды маменька спалила в камине веник для подметания – воняло так же.

- Размещайтесь, привороженные! – Шаман устроился на полосатых подушках, а нас пригласил на затертые циновки. В лице Элроя отразилось выражение чистой, ничем не замутненной брезгливости. Он снял кожаную куртку, аккуратно ее сложил и постелил на пол.

- Садись, - заставил он меня приземлиться в тепленькое гнездышко. Сам поддернул брюки и сел на колени. Хотя Таннер не позволил себе ни одной ухмылочки или скептического взгляда, я все равно чувствовала себя ужасно глупо, елозя на куртке из дорогой мягкой кожи.

- Мне надо проверить силу колдовства, – важно объявил шаман.

- Пожалуйста, – согласился Элрой и даже не поморщился, когда большая ладонь колдуна бухнулась ему на макушку.

Некоторое время человек-бабочка мычал, общаясь с духами, а потом объявил:

- Вижу приворот на шоколад. Много ли ты съел конфет, человеческий сын?

- За всю жизнь? - уточнил тот. - А! Приворотных? Видимо, немало. Девушка мне нравится и сильно.

- Тебя это беспокоит? - приоткрыл один глаз шаман.

- Да не особенно, но это почему-то очень сильно беспокоит девушку, – пояснил он.

- Вы скрепили ваш приворот в людном месте, - объявил вещатель. На секунду я восхитилась мощным темным даром фея, а потом вдруг вспомнила, что с утра пораньше от расстройства сама выложила подробности и про поцелуй, и про бал Золушки, и рассказала еще кое-что по мелочи.

- Что теперь делать? – спросил Элрой. – Снимать приворот?

- Снимать! – согласился шаман и убрал с его головы руку. - Нам нужна священная вода.

Перед алтарем на высокой золотистой ноге была выставлена ритуальная чаша, отчего-то показавшаяся подозрительно знакомой. Пару лет назад в храме, куда по воскресеньям ходила отмаливать грехи мачеха, исчезла чаша с монетками, брошенными щедрыми прихожанами. Разгорелся такой скандал, что вызвали стражей. Не пропажу, конечно, искать, а растаскивать передравшуюся паству.

Шаман налил из кувшина воду. Под мерное мычание накапал из знакомой фляжки ритуального питья, подозрительного пахнущего виски, потом окропил коктейлем алтарь и велел:

- Привороженные, опускайте руки.

Таннер закатал рукава рубашки, видимо, чтобы не намочить манжеты. Мы оба окунули пальцы в чашу, и колдун начал читать на первородном языке фей какое-то заклинание. В воде заклубился черный дымок, словно кто-то вылил чернила. На поверхности заиграли мелкие пузырьки. С суеверным страхом я следила за действием колдовства, а потом вдруг взгляд остановился на крепком, невозможно сексапильном предплечье Элроя. На коже вырисовывались сверкающие линии, и загорался рисунок, похожий на татуировку.