Верег и правда возился с чем-то у седла, словно прямо сейчас собирался пуститься в путь. Но даже от небольших усилий на рубахе его уже проступили бледные алые полосы.

— И далеко же ты собрался, воевода? — Млада подошла к нему со спины и нарочито нагло заглянула через плечо.

Хальвдан обернулся. Его глаза нездорово поблескивали, на лбу и висках выступила испарина, хоть поутру жарко ещё не было. Он сдвинул брови и вернулся к своему занятию.

— Нужно ехать сегодня. Сколько можно медлить? Чем дольше мы тут торчим…

— Тем здоровее ты будешь в дороге, — перебила его Млада. — Разве Ведана не объяснила, что ещё несколько дней тебе нужно провести в покое?

Верег опустил руки и прислонился лбом к мерно вздымающемуся боку коня. Точно вдруг устал. Хотя, может, и устал — в его-то состоянии. Он только накануне встать смог без чужой помощи, а тут — погляди! — уж и верхом собрался ехать!

— Разве ты не чувствуешь, как уходит время? — негромко проговорил он, помолчав. — Мы вернёмся в Кирият, а Кирилла там уже не будет. Я видел это. Я знаю. Вместо него будет другой человек.

Млада подняла было руку, чтобы тронуть его за плечо, но передумала.

— Мы потеряем ещё больше времени, если тебе станет хуже в дороге.

Хальвдан искоса глянул на неё.

— Я никогда и никому не был обузой. Это, оказывается, паршивое ощущение.

Млада покачала головой.

— Ты не можешь быть обузой, воевода. Просто тебе нужно еще немного отдохнуть и подлечиться.

Ладонь так и ломило от желания всё же прикоснуться к нему, но она опасалась задеть его излишней жалостью. Такие люди, как Хальвдан, рьяного сочувствия не переносят. Она знала по себе. Верег вдруг улыбнулся, хитро сощурившись.

— Поцелуешь — останусь здесь ещё хоть на луну.

— Ты бредишь, — она закатила глаза и отвернулась, чувствуя, как от шеи к щекам поднимается жар. — Попроси Ведану, она добрая, поцелует. А, коли не задумываться, так между нами разницы и не заметишь. Одно лицо.

— Да не скажи… — тихо усмехнулся Хальвдан.

Но настаивать не стал. Нехорошее время он выбрал для шуток. Ей до сих пор неловко было вспоминать тот поцелуй перед последним боем и то, как она во хмелю сама едва не выпрашивала у него ласки в “Барсучьем хвосте”. А он будто нарочно напоминал ей об этом. Хотя что с него взять? Возможности поддеть Младу верег никогда не упустит. Странно, что так долго держался.

Она вернулась под крышу. Ведана встретила её вопросительный взглядом.

— Ну, что?

— Ничего, к вечеру перебесится.

Сестра облегчённо вздохнула. За последние дни она попросила Младу скупить едва не все травы в Ариване. И сама ходила в округе, собирая нужные. Всё боялась, что ей чего-то может не хватить — потому запасалась впрок. В лачуге теперь постоянно стоял горьковатый запах отваров, настоев и ещё Боги знают, какой гадости. Зорен продолжал наставлять Ведану в лекарском деле, а Хальвдан не единожды шутил, что побаивается, как бы та, пользуясь случаем, не испробовала на нём какое-нибудь неведомое зелье.

Тревожно поглядывая на дверь, Млада снова принялась чистить клинок. Снаружи стих стук попадающих в мишень стрел — её Рогл смастерил из найденной здесь бочки. Вельдчонок вошёл и присел рядом. Недолго он наблюдал за мерными движениями Млады, а затем проговорил:

— Раз такое дело… Я тут посоветовался с Зореном, — с тех самых пор, как пришёл в себя, он перестал называть жреца отцом. — Если ты дашь мне посох, я, возможно, смогу помочь воеводе. Смогу заживить его раны.

Млада глянула на него, как на слабоумного.

— Ещё чего! Чтобы ты совсем в Забвение ушёл? Или чтобы чудищ нам сюда каких вызвал? Поверь, скоро у нас будет возможность встретиться с ними и без твоей помощи!

Рогл нахмурился и отвернулся. По всему, давила на него вина за беду в Беглице и за случайное убийство жрицы. Млада пыталась его расспросить, как так могло произойти, но он отговаривался парой слов — а большего и клещами не вытянешь. Что ж, раз ему хочется весь груз молча тянуть — его право. Не стоять же над душой. И видно: помочь хочет хоть чем-то, да только от такой помощи хуже может стать.

— Слыхала о мёртвой воде? — пришел на выручку сыну Зорен, который вместе с Веданой перебирал и раскладывал по мешочками травы, попутно разъясняя в сотый раз, какая для чего предназначена.

— Ну, слыхала, — нехотя отозвалась Млада. Разговаривать со жрецом ей по-прежнему было тяжко. — Так ведь это басни всё. Кто её, эту воду, хоть раз в глаза видел?

— Никто, — согласился тот. — Но сила Забвения может на раны подействовать так же, как мёртвая вода. Заживить их. Если правильно её направить.

— А если неправильно? — возразила Млада. — Что будет? Корибут и Хальвданову жизнь заберёт? Так я и позволила! Или ты уверен, что всему Рогла обучил, как надо? Сам-то хоть раз силой этой пользовался, чтобы лечить, а не убивать?

Зорен коротко посмотрел на Ведану, которая взяла его за локоть, молча призывая не пререкаться. Но жреца так и распирало ввязаться в спор. Младу он не любил так же, как она его. Поди пойми, за что. Если у неё причин для ненависти было предостаточно, то его открытая неприязнь оставалась загадкой. Верно, просто в ответ скалился.

— Рогл умеет уже достаточно, — только и буркнул он, не удержавшись. — Я уверен, что он справился бы.

В душе скользнула тень сомнения. А вдруг и правда помочь сможет? Тогда и Хальвдану полегчало бы: перестал бы он сам себя есть за то, что из-за него все время теряют, сидя в этой лачуге посреди ариванских пастбищ. И в путь можно было бы скорей отправиться. Млада покосилась на так и сидящего рядом Рогла. Что если от соприкосновения с посохом, он и вовсе перейдёт под власть Корибута? Ведь не так много дней прошло, не верилось, что он уже научился ограждать себя от его пагубного влияния. Впрочем, откуда ей знать? Как давно она спрашивала вельдчонка о том, как его дела и как идёт обучение?.. Наверное, права Ведана: последнее время Младу больше волновала она сама и её беды.

— Рогл, ты уверен, что сможешь? — она заглянула в его лицо.

Тот повёл плечом.

— Я постараюсь.

Такой ответ вовсе не обнадёживал. Если он сам в свои силы не верит, то куда уж ему чужую жизнь доверять. Млада уже решила было отказаться: лечиться травами хоть и медленнее, зато гораздо безопаснее.

— Ну что, уже всё за меня решили? — раздался от двери