Переплыть океан или пересечь пустыню было уделом Одиссея, Магеллана, Колумба и еще нескольких героев-одиночек. И вдруг – радио, автомобили, самолеты, телевидение, Интернет, полеты в космос. Откуда это все вдруг свалилось? Кто диктует или подсказывает?

Конечно, тысячи ученых и неученых бьются – порой годами – над решением той или иной дерзкой задачи. Но только единицы получают подсказку-прозрение, и мы знаем их имена – Маркони, Эйнштейн, Зворыкин, Теслер, Форд, Сикорский, Гейтс, Джобс и т. д. Может быть, и наши герои станут когда-нибудь в этот ряд. А пока…

Пока они по утрам наспех ели овсяную кашу с жареными бананами (старик научил жарить зеленые бананы, и это оказалось вкусно) или папайю с хрустящими чипсами. И, как одержимые, сутками сидели над своими лаптопами в душном флоридском трейлере. И только тогда, когда глаза слипались от пота и голова лопалась от жары и очередной неразрешимой задачи, они выскакивали из вагончика и сигали в море. Теплая вода тропической Атлантики плохо охлаждала, но если нырнуть поглубже и там, в глубине, задать океанскому разуму свой очередной технический или творческий вопрос, ответ может прийти при следующем нырке буквально через пять минут. Попробуйте…

Выскочив из воды и даже не обтерев с себя морскую соль, они опять бежали к своим ноутбукам. Нужно было спешить – ведь с минуты на минуту за ними приедет или приплывет брат Марии и отвезет их на Кубу. А у них еще столько не сделано!

Мощный ночной удар так сотряс весь отель «Холидей Инн», что сбросил с кровати Мэтью Гросса. Рухнули на пол торшер, телевизор и картина со стены. Отключился кондиционер. Землетрясение, подумал спросонок Мэтью, слыша оглушительные раскаты грома и чувствуя новые толчки пола и стен.

Он бросился к темному окну.

Ослепительная молния вдруг осветила ночное небо, но не исчезла, а, наоборот, стала все ярче и ярче освещать облака, наполняя их каким-то не электрическим, а явно живым, теплым, солнечным сиянием.

Спустя минуту раскаты грома укатили вдаль, а вместо них за сияющими облаками вдруг зазвучала труба, и музыка этой трубы была такой божественной, словно это Луи Армстронг, Ли Морган, Дюк Эллингтон, Глен

Миллер и Клиффорд Браун спускались из рая и в унисон играли в стиле госпел.

«Господи! – восторженно подумал Мэтью. – Да от такой музыки и мертвые восстанут из гроба!»

И вдруг окно его гостиничного номера распахнулось само собой, и какая-то незримая сила оторвала Мэтью от пола, подняла в воздух, вынесла через окно наружу и стала медленно, но властно возносить к небу. Краем глаза он видел, что из соседних окон и изо всех домов в округе тоже выплывают люди, но это было на самом краю его видения – так, как мы видим соседей в кинотеатре или в аттракционах Диснейуорлда. Зато сверху, из-за облаков, прямо к нему – к нему одному! – спускался Он.

Да, да! Это, бесспорно, был ОН – в белых и наполненных сиянием одеждах с надписью на бедре: «Царь царей и Господь господствующих».

Он двигался прямо к Мэтью, персонально к нему – тоже как в кинотеатрах 3D.

«Нет, так не может быть! Это сон!» – успел подумать Мэтью, но и эта еретическая мысль вдруг пропала сама собой, а все его тело и разум наполнились каким– то неземным, восторженным блаженством, и этот восторг продолжал тянуть его вверх, прямо к стопам Его.

А вокруг Того, к Кому возносился Мэтью, молча выступили из облаков целые сонмы Ангелов и Архангелов в белых крылатых одеждах. Их было много, но Мэтью уже видел, что никто из них, а только Он, Он сам будет судить его, Мэтью Гросса.

И, склонив голову, Мэтью опустил глаза пред Ним, приближающимся. И увидел, как далеко внизу, на земле, продолжается землетрясение, причем такой силы, что открываются кладбищенские могилы. А из этих могил, облачаясь в тела и плоть, под музыку все той же божественной трубы, возносятся в небо чьи-то души, и – о Господи, да это же его отец и мама, они тоже летят к Нему!

А где-то поодаль, в стороне какие-то люди, напротив, сломя головы бегут прочь от Него и прячутся в пещерах и ущельях, говоря горам и камням: «Сокройте нас от лица Его!» Но кто же это? Господи, как похожи они на те портреты, которые всегда, во все времена висят в чиновничьих кабинетах, – цари, президенты, маршалы и правительственные вельможи. Те, кто присвоил себе Его, Всевышнего, права и полномочия и правит людьми не по Его заповедям, а по своим корыстным понятиям…

Впрочем, рассмотреть их подробно Мэтью уже не успел. Потому что, приблизившись к Нему, Мэтью вдруг услышал совершенно простой, человеческий голос:

– Здравствуй, сын Мой. Подними на Меня глаза свои.

Мэтью не мог ослушаться. Принужденно поднял он глаза и не просто увидел, нет – узрел своим трепещущим от страха сердцем горькие, да, мучительно горькие глаза Его. И услышал слова:

– Сын Мой, Я пришел к тебе не для того, чтобы спросить, сколько и как ты грешил, кого обидел или мимо кого прошел, не подав руки или помощи. Про это будет спрошено у двух твоих Ангелов, свидетелей твоих поступков…

Тут по знаку Его два Ангела отделились от сонма других, подлетели к престолу Его и замерли рядом.

Но Он не обратил на это внимания, Он продолжал:

– Но вот приближаются отец твой и мать. Так пусть они будут моими свидетелями…

Действительно, именно к этому моменту отец и мать Мэтью Гросса вознеслись сюда от земли и стали по бокам сына своего.

А Он сказал им:

– Да, вы свидетели. Когда родился ваш сын, Я вдохнул в него душу и вместе с этой душой Я дал ему талант. А теперь ты, Мэтью Дабл-Ю Гросс, скажи Мне, что ты сделал с этим талантом? На что потратил?

И замерло сердце у Мэтью Гросса, остановилось. И холодный пот пробил его кожу и смочил даже простыню, под которой лежал он в отеле «Холидей Инн». И от этого пота и страха Мэтью проснулся, чувствуя всем телом и сознанием, что только сейчас, в миг его пробуждения, снова ожило и двинулось его остановившееся сердце.

В душной флоридской ночи он лежал в темной комнате «Холидей Инн», потрясенный своим необычным сном и возвращением жизни в гулко стучащее сердце. «Господи Боже мой! – взмолился Мэтью. – Спасибо, что вернул меня к жизни! А что касается таланта, то разве не стараюсь я оправдать Твой дар фотографической памяти? Разве, еще и не получив приказа заняться делом TND-7/8, не записал я подробнейше тот Red October Nightmare? И вообще, с момента окончания Монтерейской лингвистической школы разве не пашу я как вол, как Утюг? Члены русской мафии, создававшие однодневные фирмы-„ромашки“ для ухода от налогов на продажу привезенного из России бензина, и фиктивные передвижные амбулатории, которые якобы делали медицинские анализы десяткам тысяч русских эмигрантов и выставляли за это счета страховым компаниям, получая с них миллионы долларов, – разве не я очищал от них мою страну? Но я понимаю Тебя – сегодня я в тупике. Я не знаю, куда подевались эти два русских подростка. Я не могу их найти. Но я обещаю Тебе, что прямо сейчас, с этой минуты я больше не буду ни есть, ни спать, но я найду их! Я найду их, Господи!»