Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С блестящими от нежности и желания глазами он скользнул ладонью вниз по ее обнаженному животу, к соединению бедер, перебирая мягкие кудри, впитывая тепло тела. Спустившись к нежным складкам ее плоти, которых он так полюбил касаться, он раздвинул их пальцами и начал медленное и неспешное путешествие – смелое, испытующее, касаясь мимолетной лаской крохотного бутона, источника ее безумного наслаждения, находя изощренное удовольствие в ее стонах, заставляя Мариам задыхаться и вздрагивать.
Когда он погрузил палец в уже увлажнившуюся расщелину, Мариам запрокинула голову и издала негромкий безумный возглас. Пальцы Нур-ад-Дина дразнили ее, медлили внутри, отдергивались, чтобы вновь погладить ее истекающую соком плоть, скользили и гладили, пробуждая нестерпимое желание.
– Нур-ад-Дин, пожалуйста…
К ее удовольствию, Нур-ад-Дин нагнулся, позволив губам заменить ласкающие пальцы. Его губы и язык поглощали ее – нежно, неустанно, поклоняясь самому средоточию ее женственности.
Мариам боялась лишь одного – умереть от наслаждения. Но вдруг, к невероятному ее возмущению, Нур-ад-Дин отстранился. Она уже содрогалась, но он остановил ее на краю бездны.
Любуясь ее телом, Нур-ад-Дин приложил горячую щеку к обнаженному животу Мариам.
– О моя прекрасная, – голос его чуть дрожал. – Я хочу еще одну дочь и хочу сына, такого же разумного и сильного, как его мать.
Их глаза встретились: затуманенные и нежные глаза Мариам и пылающие страстью глаза Нур-ад-Дина. Мариам невольно потянулась к нему, и на этот раз Нур-ад-Дин позволил ей притянуть к себе его голову и, запустив пальцы в волосы Мариам, коснулся губами ее ищущего рта.
Этот поцелуй был долгим и глубоким. Мариам чувствовала собственный вкус на губах Нур-ад-Дина, покорно поддавалась смелым и жаждущим движениям его голодного рта. Он целовал ее до тех пор, пока она не забыла о том, что должна дышать, пока не стала содрогаться от желания. Ее тело раскалилось так, что могло обжечь, а прикосновения Нур-ад-Дина отзывались в нем изощренными ощущениями.
Но даже в эту минуту Нур-ад-Дин был способен взять себя в руки. С резким вздохом и немалыми усилиями он отдернул голову и вытянулся рядом с Мариам. Не сводя с нее глаз, он заключил ее в объятия – так что она оказалась в кольце сильных рук, прижатая к его нагому телу.
– Ты этого хотела, малышка? – насмешливо пробормотал он, удерживая ее у своей поросшей волосками груди, еще влажной после купания в пруду, позволяя ощутить выпуклые мышцы бедер и обжигающий жар чресл.
Она чувствовала животом его пульсирующее орудие, ощущала, как перекатываются мускулы, как кожа распространяет обжигающий жар. Его бедра плавно и ритмично покачивались, набухшая плоть касалась Мариам. О, у нее, всегда спокойной и отрешенной Мариам, сейчас шла кругом голова, и она мечтала лишь о том миге, когда наконец соединится с ним.
– Да, – выдохнула она, – да, Нур-ад-Дин, прошу тебя…
Именно об этом она мечтала. Она жаждала, безумно жаждала Нур-ад-Дина… Чувствуя, что у нее от желания пропадают силы, Мариам уткнулась лицом во впадинку под горлом Нур-ад-Дина, нежно, но настойчиво прильнув к нему. Она была так возбуждена, что боялась взорваться в тот же миг, как только он войдет в нее.
Но Нур-ад-Дин не торопился. Он просто держал ее в плену рук, пока ее желание не стало нестерпимым. Оно превратилось в страсть, яростное стремление получить больше, чем дал ей Нур-ад-Дин.
Намеренная сдержанность Нур-ад-Дина наконец вывела ее из себя. Мариам перешла в наступление. Приподнявшись на локте, она придавила Нур-ад-Дина к камню весом своего тела.
– Хватит! – почти зло прошептала она. – Теперь моя очередь мучить тебя.
Его непокорные глаза ярко вспыхнули.
– Пришло время отомстить?
– Да, отомстить…
Решив отплатить за свои муки, Мариам наклонилась и поцеловала Нур-ад-Дина в плечо, лаская губами любимый атлас кожи, удивляясь ее гладкости и упругости. Ее губы неспешно двигались, покрывая легкими, быстрыми поцелуями сильную шею мужа, ключицы, грудь… язык скользнул по плоскому мужскому соску в намеренной попытке возбудить его так, как он только что возбуждал ее.
Ее прикосновения были легкими, как дуновение ветра, но Нур-ад-Дин ощущал их как прикосновения горячих углей. Мариам вырвала у него блаженный вздох, он удобнее улегся на спине, ощущая, как горячее солнце обливает его нагое тело, теплый воздух ласкает кожу, а любимая женщина покрывает его поцелуями. Он чувствовал прикосновение мягкой груди, женственных бедер и думал, что на земле нет большего блаженства, чем любовь его прекрасной, его единственной, его Мариам…
Но безмятежность Нур-ад-Дина продолжалась всего минуту, ибо Мариам провела ладонью по его груди и скользнула к низу живота, сжав пальцы вокруг его пульсирующего орудия. Нур-ад-Дин вздрогнул, пронзенный острым наслаждением.
Но Мариам не отпустила его и не прекратила изощренные ласки. Ее пальцы дразнили, поглаживали, легко пожимали, медленно скользили вверх и вниз, заставляя его ноющее, набухшее естество становиться еще тверже.
– Колдунья… – пробормотал Нур-ад-Дин.
Мариам только улыбнулась. Чувствуя, как пульсирует и жжет ее руку напрягшаяся плоть Нур-ад-Дина, она пришла в возбуждение, но больше всего ее восхищала быстрая смена чувств на его лице. Желание заострило его черты, слегка изменив контуры, резче обрисовав силу и мужественность этого, такого любимого лица. Ее великолепный, опытный супруг вовсе не был таким бесстрастным, каким притворялся, удовлетворенно отметила Мариам. И действительно, он был не в силах сохранить сдержанность, пока она отвлекала его ласками, приникала щекой к его животу чуть ниже ребер, склонялась и охватывала губами налившуюся плоть.
Нур-ад-Дин сделал резкий вдох, чтобы удержаться от взрыва, и мускулы у него на груди сократились. Больше он не издал ни звука, но Мариам поняла причину его неподвижности: он боролся, чтобы не взорваться под ее пальцами.
Острая ответная дрожь поднялась из глубин ее собственного тела. Опьяненная своей сиюминутной властью, Мариам торжествующе улыбнулась и решила окончательно сломить волю Нур-ад-Дина.
Но ей недолго удалось играть с огнем – вскоре он обратился на нее саму. Когда бедра Нур-ад-Дина судорожно подались вперед, Мариам ощутила, как по всему ее телу прошла трепетная волна. В следующий момент он схватил ее за плечи и придвинул к себе. Его глаза были решительными, яркими и жадными, черты исказились от страсти.
– Довольно! – приглушенно и пылко прошептал он. – Детка, если я не войду в тебя, я умру на месте.
– Неужели? – насмешливо переспросила она. О, этот миг был не менее желанен и для нее, но упоительное ощущение маленькой свершившейся мести кружило голову не хуже самых пылких объятий
Подрагивающими пальцами он обхватил ее затылок и приблизился к губам, закрыв их яростным поцелуем.