— Я рада, что она приедет. Она мне нравится, и я о многом хочу расспросить ее. Я хочу завтра утром покататься верхом и заодно провожу ее домой. Ты предупредишь Муту, чтобы он оседлал лошадь?

Алекса лишь мельком взглянула на Хэриет и вновь углубилась в работу, но уверенный тон, которым она говорила, заставил Хэриет удивленно поднять брови. Закрыв за собой дверь, Хэриет в задумчивости остановилась. Итак! Она не ожидала, что это произойдет так быстро, несмотря на все ее лекции и проповеди. Но сознательно или нет, Алекса уже начала принимать самостоятельные решения и отдавать распоряжения, ничуть не сомневаясь, что они будут исполнены. Власть. Девочка, конечно же, еще не до конца ее поняла и прочувствовала. Она еще не осознает, что не ее болезненный, избалованный братец, а именно она стала полновластной хозяйкой этого дома. Бедненький, слабенький, маленький Фреди был ребенком Виктории, он унаследовал от матери не только внешность, но и характер. Хорошенькая, глупенькая Виктория, с ее единственным талантом притягивать к себе мужчин своими огромными глазами и абсолютной беспомощностью, Виктория, которая вызывала у мужчин желание защитить ее и уберечь от неприятностей. В свою очередь, Виктория именно такие чувства испытывала к Фреди, своему любимому, желанному сыну. Она воспитывала и поощряла в нем слабость. Но, слава Богу, подумала Хэриет, Алекса скорее ее собственный ребенок, чем ребенок Виктория. Сильная, волевая, умная. Именно она, Хэриет, научила девочку думать. Алекса была дочерью своего отца и дочерью Хэриет. И то, что все получилось именно так, было даже не отмщением, потому что месть мелочна, это было торжеством справедливости!

Как раз напротив двери в кабинет на стене в резной рамке висело небольшое зеркало. Виктория распорядилась повесить его туда, чтобы каждый раз, прежде чем войти к мужу, можно было удостовериться, что она выглядит достаточно привлекательно. А зайдя в кабинет, она садилась на колени к Мартину и бесконечно болтала о всяких глупых пустяках, мешая ему работать. В результате Хэриет, а в последнее время и Алексе приходилось заканчивать его работу.

Сейчас Хэриет остановилась перед зеркалом Виктории и внимательно оглядела себя с ног до головы, чего не делала уже давно. Когда-то ее называли симпатичной женщиной (тогда слово «хорошенькая» вышло из моды). Синий чулок — это она уже слышала потом. А еще позже ее стали называть старой девой. Что ж, в конце концов, она сама выбрала такую судьбу. В свое время у нее был выбор. Но она, Хэриет Ховард, у ног которой были самые богатые и благородные женихи Лондона, не смогла найти такого, кто был бы лучше ее первой любви! На какое-то мгновение ей показалось, что из зеркала на нее смотрит улыбающаяся девушка с копной каштановых кудрей, полным улыбчивым ртом и глазами, которые умеют смеяться. Во всяком случае, так описывал ее он, когда они были вместе. Что, если бы она сказала ему «да», перестала бы дразнить его и разыгрывать неприступность? Сказала бы «да», когда он еще хотел и добивался ее, пока он еще не был знаком с ее лучшей подругой, маленькой эмигранткой из Франции?

Досадуя на себя за то, что поддалась этим неприятным воспоминаниям, Хэриет нахмурилась и сурово поглядела на свое отражение. Что было, то прошло! Она уже не та глупенькая молоденькая женщина, и прошлое не исправишь. Теперь она женщина средних лет, и гладко зачесанные на прямой пробор седеющие волосы, стальной корсет и многочисленные накрахмаленные юбки заменили непослушные локоны и нежный муслин ее юности.

Хэриет не смогла удержаться от горестного вздоха. Когда она была такой, как Алекса, мир был совершенно другим! Война или постоянная угроза войны… Мужчины в военной форме, знающие, что они могут никогда не вернуться с поля боя, и поэтому живущие в полную силу… И эта прекрасная простота и элегантность женской одежды! Тонкие, почти прозрачные материи, которые буквально льнули к телу. Платья, затянутые под грудью и мягко струящиеся по ногам, иногда можно было себе позволить сделать сбоку разрез, чтобы показать ножки, если они, конечно же, были достаточно хороши. Муслин, тюль, газ и чудесные тончайшие шелка и тафта. В то время у женщины должна была быть фигура, если она хотела следовать последней моде. А теперь кто может знать, какая фигура скрывается под многочисленными юбками?

Встряхнув свои ненавистные юбки, Хэриет поправила их, прежде чем спуститься вниз и посмотреть, поел ли хоть что-нибудь Мартин. После этого ей надо выбрать на сегодняшний вечер какой-нибудь подходящий наряд для Алексы, а затем проследить, чтобы его отгладили и разложили на кровати к тому времени, как девушка будет переодеваться к обеду.

Хэриет пришлось напомнить племяннице, что уже довольно поздно и гости придут с минуты на минуту.

— Господи! Неужели уже пора обедать? — Алекса расправила затекшие плечи. — Наверное, мне надо пойти наверх и привести себя в порядок.

— Ванна уже готова, и я велела няне приготовить для тебя подходящее платье, так что поторопись, моя девочка.

— Подходящее? — Алекса состроила гримасу, заставившую Хэриет хмыкнуть.

— Да! Подходящее! Или ты забыла, что даже провинциалы переодеваются к обеду, когда ждут гостей? Последнее время, я заметила, ты мало внимания уделяешь внешности и одежде, пора бы заняться собой. Думаю, темно-зеленое бархатное платье вполне подойдет тебе сейчас, при свете ламп оно будет казаться почти черным. К тому же оно идет тебе. По-моему, с тех пор как ты перестала нормально есть, ты выглядишь какой-то изможденной.

Неужели она выглядит изможденной? Алекса подосадовала на себя за то, что так внимательно стала изучать свое отражение в зеркале, пока няня затягивала на ней корсет. Глупости! Конечно, она немного похудела, но это никак не отразилось на ее лице. Во всяком случае, сейчас это зеленое бархатное платье прекрасно сидит на ней, а раньше оно было немного узко. Тетя Хэриет была совершенно права: зеленый хорошо гармонирует с цветом ее волос.

Алекса старалась сделать вид, что внешность нисколько не волнует ее, но, прежде чем спуститься к гостям, внимательно оглядела себя в зеркале. Она надеялась, что опоздала не настолько, чтобы показаться невежливой. Тетя Хэриет предупредила Алексу, что Летти Дизборн в последнее время стала довольно чувствительной по отношению к подобным мелочам.

Неужели сплетники опять принялись за свое? Интересно, что же они в конце концов скажут о ней? Жестокие, глупые женщины, типа миссис Лэнгфорд, которые проливают крокодиловы слезы, а сами готовы растерзать тебя на куски. Лицемеры! К счастью, печальные размышления Алексы не отразились на ее лице.

— А вот, наконец, и Александра! Вы видите, как сильно она изменилась с тех пор, когда вы видели ее в последний раз.

Алекса присела в вежливом реверансе, а миссис Дизборн крепко пожала ей руку.

— Моя дорогая, — сказала она резким, почти мужским голосом, — ты превратилась в настоящую красавицу! С прекрасными манерами. Ты согласен со мной, Поль?

Молодой человек, вежливо поклонившись Алексе, утвердительно улыбнулся. В его глубоком, приятном голосе лишь слегка слышался акцент.

— Я польщен знакомством с вами, мисс Ховард.