А Рене хотелось, чтобы все они сгорели в аду. Уйти отсюда она не могла. Она должна была не подпускать Майкла к Анне и избегать внимания Руже, если этот кретин решит почтить придворную забаву своим присутствием. Закрыв глаза, она молила Богородицу о помощи и заступничестве. Прикосновение к локтю заставило Рене подпрыгнуть от неожиданности. Робин, мальчишка–посыльный, протянул ей записочку.

— Это для вас, миледи.

Наконец–то! Принцесса дала мальчишке монетку и развернула послание. Оно гласило:

Любовь сжигает меня своей неутомимой жаждой,

В бреду безумия я лепечу бессвязно.

Вот муки ада, терпеть которые готов я для нее одной.

Какого черта, что это такое?! Рене рассчитывала получить весточку от Руже или Франческо, но уж никак не любовную записку в стихах! С губ ее сорвался истерический всхлип, похожий и на смех, и на плач одновременно. Рене поспешно прикрыла рот рукой и принялась читать нелепые вирши далее:

Я никогда не устаю смотреть

На это прелестное создание,

Но мои мольбы перемежаются со стоном и слезами.

Презрение вскоре сменило любопытство, и Рене вдруг захотелось узнать, кто же автор этих строк. Она пропустила несколько четверостиший, прочитав лишь подпись под поэмой: «Написано рукой того, кто готов отдать ее ради вас. Невидимка (солдат, павший в неравной борьбе, но не утративший надежду)».

О нет, это уже чересчур — теперь еще и тайный обожатель свалился на ее голову! До сих пор с ней такого не случалось. Девушка вдруг почувствовала себя польщенной. Какая нелепость!

Сжальтесь над моим дурными манерами,

О леди, причиняющая мне боль,

И соедините вновь мои тело и душу,

Отныне жизнь моя принадлежит только вам.

Рене перечитала поэму несколько раз и теперь сочла ее прекрасной. Во всяком случае, стихи помогли ей отвлечься и на краткий миг позабыть о своих неприятностях. Она огляделась по сторонам в поисках автора сего послания. Девушка заметила омерзительного сэра Уолтера, который, поймав ее взгляд, расплылся в ослепительной улыбке. Фу! Она поспешно отвернулась. Ей не хотелось, чтобы Невидимкой, подписавшим поэму, оказался именно он. Рене продолжала всматриваться в лица окружающих. Одни джентльмены не сводили глаз с теннисного мяча, летавшего туда и обратно; другие, похоже, напропалую флиртовали с придворными дамами. Слуги разносили вино и сладости, так что зрители с каждой минутой становились все развязнее. После игры в приемной зале короля должен был состояться ужин, и веселье продолжится до самой полуночи. Учитывая, что за стенами дворца бушевала непогода, заняться особенно было нечем, кроме как пить, есть и раболепствовать перед королем, то есть предаваться всем тем развлечениям, в которых преуспевают придворные любой страны.

Рене не прекращала поиски. Она позволила взгляду остановиться на светловолосой голове, смотреть на которую старательно избегала с того момента, как присоединилась к свите королевы. Майкл Деверо, стоявший рядом со своим бородатым приятелем, казалось, пребывал не в лучшем расположении духа и совершенно не следил за теннисным матчем. Его возбуждение и тревога бросались в глаза, как грозовая туча на ясном летнем небосклоне. Он выглядел так, будто испытывал сильнейшую боль.

Бесцельно блуждающий взгляд Майкла вдруг встретился со взглядом принцессы. Бирюзовые глаза опасно сузились. Рене прочла в них невысказанный вопрос. Девушка замерла и напряглась, а на щеках у нее выступил предательский румянец. Неужели он и является автором послания в стихах? Но она тут же отбросила эту мысль как исключительно нелепую, вспомнив его пренебрежительное отношение к возвышенной любви. Ему нужны были лавры несколько иного сорта. Всеми его помыслами и поступками управляли амбиции провинциала, желающего добиться известности. Тут юноша начал медленно выбираться из обступившей его толпы. Рене затаила дыхание. Если Майкл направится к ней, значит, он и есть Невидимка.

Но молодой человек не сделал даже попытки приблизиться к ней. Он явно устремился к высоким дверям слева от нее.

Естественно, Рене решила последовать за ним.

Майкл изрядно вспотел, пока пробирался сквозь шумную толпу, заполонившую теннисный корт. Тяжелый, сладковатый аромат духов, забивающий резкий запах немытых тел, гул голосов, эхо теннисного мяча, летающего взад и вперед по площадке, превратили его в сплошной комок натянутых, как струны лютни, нервов. Нет, совершенно определенно он сходит с ума. Голова у него готова была вот–вот взорваться от внутреннего напряжения — ему отчаянно требовался хотя бы глоток «драконьей крови». Стиснув зубы, он забрел в первый же попавшийся укромный уголок и трясущимися руками выхватил из своей кожаной сумки стеклянный флакончик. Осушив его одним глотком, он вдруг почувствовал, что к его укрытию на цыпочках подкрадывается очаровательная маленькая шпионка. Господи, эта женщина когда–нибудь отдыхает или нет?

— Мадам! — прозвучал у нее за спиной раздраженный мужской голос.

— Наконец–то! — резко бросила особа, преследовавшая Майкла по пятам. — Ваше безответственное поведение переходит всякие границы, Руже!

До слуха Майкла донесся изумленный вздох, сопровождаемый шорохом юбок, и он понял, что шпионка подверглась физическому насилию.

— Вы лживая интриганка! — прошипел разъяренный француз. — Вы здесь совсем не для того, чтобы найти себе супруга! Вы…

— Прошу вас немедленно оставить миледи в покое, — гневно бросил Майкл, и на губах его заиграла угрожающая улыбка.

Маркиз отдернул руку, словно обжегшись. Темные глаза с неприязнью уставились на Майкла. Двое стражников дома Валуа, гремя ножнами, бросились ему наперерез. Кажется, при виде их на лице Рене отразилось облегчение. «Кто–то должен объяснить этой маленькой задаваке, — мрачно подумал Майкл, — что шнырять одной по темным закоулкам опасно для здоровья».

Рене метнула на него благодарный взгляд и удалилась. Маркиз и стражники последовали за ней по пятам.

Пьер чувствовал себя комнатной декоративной собачкой, которую ведут на коротком поводке. Телохранители в небесно–голубых с золотом мундирах приотстали на несколько шагов.

— Моя аудиенция? — едва слышно прошипела она, не удостоив его взглядом.

Пьер не спешил с ответом. Пусть понервничает немного!

— Если вы сейчас заявите мне, что до сих пор не имеете ответа от кардинала, я немедленно отправлю вас обратно во Францию! Я терпела ваше равнодушное отношение достаточно долго. Если вы отказываетесь сотрудничать, то переходите в разряд тех, кто противодействует мне, а эти люди называются врагами. Одного этого уже вполне достаточно для того, чтобы повесить вас.

Пьер, лишившийся от злобы дара речи, смотрел на ее хрупкую, изящную шейку и представлял, как сжимает ее руками, а лицо Рене становится синим. Он принес ей добрые вести, но теперь, вынужденный выслушивать угрозы и завуалированные оскорбления, решил не говорить Рене ничего просто из вредности. А взор фиалковых глаз буквально испепелял его.