Обычно Илона бросала трубку сразу после своей короннойреплики, но вежливость собеседника выбила ее из колеи. Она зачем-то вступила сним в разговор. А поскольку после попойки соображала туго, то опять включилсяавтопилот:

– Это у них с друзьями такая традиция: каждый год 31декабря они ходят в баню…

– Ой, простите, а я не знал… Но ведь сегодня уже 3января!

– А-а-а… Ну, тогда он в Ленинграде…. – шла дальшепо сюжету фильма Илона.

– То есть в Петербурге? – уточнил Анатолий. –А что он там делает?

Она уже не могла остановиться:

– Дело в том, что в бане они напились и поехали ваэропорт провожать Павлика в Ленинград. Но по ошибке они отправили вашегоНиколая вместо Павлика.

Судя по голосу, Анатолий занервничал:

– Почему же он до сих пор не вернулся в Москву?!

– Ну сначала денег не было. А потом он встретилдевушку, Надю, учительницу литературы. Они полюбили друг друга. Наверное, скоропоженятся…

Такой реакции Илона не ожидала.

– Какая Надя? Какое «поженятся»? А как же я?! Ведь онобещал, что завязал с женщинами!

Только теперь до Илоны дошло, почему голосок у мужчины был сфальцетом. Она попыталась «включить мозги», чтобы как-то сгладить ситуацию, ноголова отказывалась соображать. И пока она тупо молчала, собеседник, чуть неплача, прокричал:

– Передайте Николаю, когда вернется, что я его большезнать не желаю!

И бросил трубку.

– Вот так я разрушила чью-то судьбу, – вздохнулаИлона. – А если это была любовь? Все, «с баней» завязываю! Теперь отвечаювсем просто – «пошел к черту!».

Я начала терять терпение:

– Это безумно интересно, но где мне все-таки найтиЕлену Толмач?

– А ее сестра Ирка сейчас в проруби купается, –внезапно заявила баба Фрося.

Я сурово на нее глянула:

– Опять ваши деревенские шуточки?

– Нет, правда в проруби, – подтвердиладевушка. – Тетя Ира – морж. У нас тут пруд недалеко, так она каждый день внем плавает, что летом, что зимой. Такая вот экстремалка.

– Как найти пруд?

Илона принялась объяснять:

– Выйдете из дома, повернете налево, через двестиметров будет остановка маршрутки… Ой, да вот же она, тетя Ира собственнойперсоной!

По коридору шла… Нет, не шла – летела, едва касаясь пола,такое у меня создалось впечатление, – женщина в драповом пальто. На головеу нее «чалмой» было намотано полотенце.

Я собралась вытащить удостоверение, но Илона меня опередила:

– Тетя Ира, к вам из милиции.

Ее фигура сразу потяжелела.

– А что случилось?

– Я хочу поговорить о вашей сестре.

– Проходите в комнату, – пробормотала она изагремела ключами.

Комната была угловая, с двумя окнами, жильцы перегородили еешкафом, чтобы получилось два почти обособленных пространства. На одной половинестояла софа и трюмо, на другой – широкая семейная кровать. Обеденный стол,телевизор и холодильник были общими и составляли нечто вроде гостиной на трехквадратных метрах.

Женщина плотно прикрыла дверь и воскликнула:

– Господи, опять милиция! Да ведь уголовное дело давнозакрыли!

Ага, я так и знала, что Елена Толмач рецидивистка! Дамочкауже состояла под следствием, но ей удалось ускользнуть от наказания. Ну теперьпусть не рассчитывает легко отделаться.

– Я из отдела внутренних расследований, – хмурозаявила я. – Следователь, который вел дело вашей сестры, обвиняется вовзяточничестве. В связи с новыми обстоятельствами мне поручено провестиповторное расследование.

– Да уже куча экспертиз проводилась! Ленка невиновна!

– Это мне только предстоит установить, – сказалая. – Надеюсь, с вашей помощью.

– Конечно, помогу, – вздохнула собеседница. –Да вы раздевайтесь, присаживайтесь. Чаю хотите?

Меня по-прежнему мучила жажда, как будто я только что невыдула два литра сырой воды.

– Спасибо, не откажусь. А как вас зовут?

– Ирина Валерьевна.

– Майор Лютикова, – беззастенчиво представилась я.

– А имя-отчество?

– Людмила Анатольевна.

Ирина Валерьевна загремела посудой. Я же не смогла сдержатьлюбопытства:

– Скажите, пожалуйста, а вы на самом деле купаетесь впроруби?

– Да, купаюсь.

– А зачем, если не секрет?

Она ответила, не переставая готовить чай:

– Не секрет. Моржевание спасло меня от алкоголизма. Когдая осталась без работы, начала спиваться. У нас с Леной отец сильно пил,наверное, это его гены во мне заговорили. Как только ни пробовала завязать –ничего не помогало. Я даже в церковь ходила, с батюшкой советовалась. А оннеожиданно порекомендовал купание в проруби. Мне уже потом рассказали, чтокупание в ледяной воде воздействует на центр удовольствия в мозге. Такоеощущение, будто ты паришь в воздухе, а голова остается ясная. Никакая водка сэтим не сравнится. Да что там водка – наркоманы перестают колоться! Я двоихтаких знаю.

Я усмехнулась:

– Алкоголику, который сидит сейчас около дома, тоже непомешает окунуться в проруби.

Ирина Валерьевна поставила передо мной чашку и розетку свишневым вареньем.

– Таких здесь много. Наш барак раньше был заводскимобщежитием. В этой комнате мы жили вчетвером: отец, мать, я с Леной. Все ждали,когда же получим новую квартиру. Родители умерли, так и не дождавшись. Ну апотом грянула перестройка, завод стал дышать на ладан, и дирекция решила, чтосодержать барак слишком накладно. Нам предложили оформить комнаты всобственность. Думаю, лет через пять дом окончательно развалится, потому чтоденег на капитальный ремонт у жильцов нет.

Я вспомнила, как Елена ненавидит приезжих, и решила вызватьна откровенность ее сестру:

– Да уж, коренные москвичи живут в бараке, а приезжиеотхватывают себе новые квартиры…

Однако Ирина на провокацию не поддалась.

– По-всякому случается, – спокойно ответилаона. – На заводе квартиры давали передовикам производства или начальству,а наш папаня пил не просыхая. Мама часто болела, руководство держало ее наработе из жалости. – Она тяжело вздохнула. – Не мы такие, жизньтакая.

Я достала диктофон, который по журналистской привычке всегданошу с собой, и официальным тоном произнесла: