— А именно?

Щелкнул выключатель чайника. Подполковник, опередив хозяйку лаборатории, встал и принялся готовить кофе. Между делом он продолжал свою речь:

— Что представляет собой ареал обитания восточного ромбического гремучника? Скажем, от и до?

Наговицына на секунду задумалась.

— Вообще говоря, ареал приличный, — вмешался Вержбицкий. — Я полагаю, Олег Владимирович, что вам хотелось бы выяснить, откуда к нам прибыла смертоносная гостья?

— В общем-то, Феликс Казимирович, именно это меня и интересует.

— Ну-у-у, — протянул профессор. — Эдак придется тыкать указкой, причем вслепую, в солидный кусок Северной Америки.

— Насчет «вслепую» я бы пока погодил, — заметил Бардин, подвигая чашки с горячим кофе Алине и Вержбицкому. — И все-таки?

— Ареал действительно огромный, — подтвердила мысль профессора Алина. — Я бы сказала так: сверху — начиная с Северной Каролины.

— Юго-восточной ее части, — подсказал Вержбицкий.

— На западе, — продолжала Наговицына, — до Миссисипи и Луизианы включительно. Опять-таки южные районы этих штатов. И, конечно же, Флорида.

— Флорида, — удовлетворенно кивнул Бардин. — Это меня и интересует более всего.

— Ну, если речь о Флориде, — Алина развела руками, — в ней даймондбэка можно встретить практически повсюду. И даже на островах — знаменитых флоридских «киз».

Бардин размешал сахар в чашке и осторожно отпил пару глотков кофе.

— Вам знаком тамошний национальный парк Эверглейдс? — спросил он, внимательно глядя на собеседницу.

— Эверглейдс? — удивленно переспросила Ламанча. — Конечно. Более того, мне доводилось там бывать и работать.

— Очевидно, восемь лет назад, когда вы провели в Соединенных Штатах почти полгода?

Алину неприятно удивила осведомленность подполковника, но в то же время она понимала, что удивляться особо нечему — получить эту информацию ему вряд ли стоило большого труда. Кроме того, она не уловила каких-то жестких следовательских ноток в его голосе. Бардин, судя по всему, не выстраивал теорий о возможной ее причастности к происходящему.

— Именно тогда, — ответила она, стараясь говорить спокойно и бесстрастно.

Этот обмен репликами, однако, обеспокоил внимательно следившего за разговором профессора. Вержбицкий заерзал в кресле.

— Вы что же, Олег Владимирович, — строго поинтересовался он, — каким-то образом подозреваете…

— Стоп, стоп, стоп, — Бардин, перебив старика, поднял руки. — Давайте договоримся сразу. И сюда я пришел без малейших — я подчеркиваю, без малейших — подозрений на счет здесь присутствующих, и сейчас не вижу никаких оснований кого бы то ни было подозревать. Я это говорю абсолютно серьезно — так что давайте к этой теме больше не возвращаться.

— Это другое дело, — пробурчал профессор. — Однако о чем же тогда речь?

— Речь о национальном парке Эверглейдс. Кстати вам, Феликс Казимирович, доводилось там бывать?

Вержбицкий отрицательно мотнул головой.

— В Штатах — да, однако уж давненько тому. Но вот во Флориде и в Эверглейдс, увы, не был.

— Алина Владимировна, — подполковник повернулся к Ламанче. — Не могли бы вы в самых общих чертах?

— В самых общих? — Алине, несмотря на ее мрачное и даже угнетенное состояние, удалось улыбнуться. — Если честно, то тут и монографией в двух-трех томах не обойтись. Уникальный парк, и совершенно необъятных размеров. Но если в самых общих…

— В самых-самых, — Бардин ободряюще кивнул.

— Что ж, Эверглейдс. Национальный парк во Флориде, протянувшийся от Майами до Мексиканского залива. Если мне не изменяет память, по площади раза в полтора больше штата Делавэр. Уже можете представить себе масштабы. Природа — все, что Богом создано в тех широтах. Области, покрытые прериями, хвойные леса, кустарниковые пустоши, мангровые леса, реки, озера…

— Болота, — негромко и с вопросительной интонацией вставил подполковник.

— Конечно, и болота. Тысячи и тысячи квадратных миль болот, переходящих в реки с озерами и тянущихся опять на многие десятки миль.

Она перевела дыхание и продолжала:

— Животный мир парка — тут впору брать целиком Брема с Акимушкиным и не забыть еще пару-тройку энциклопедий. Богатейшее, немыслимое разнообразие. Тысячи видов редких птиц, пумы, рыси, олени, совершенно фантастические насекомые… И, конечно, рептилии. Рай для герпетолога.

— Кстати, — вмешался не утерпевший Вержбицкий, — я, хоть и не был, но не могу не заметить, что это, пожалуй, единственное место, где водятся и аллигаторы, и крокодилы.

— Крокодилы? — Бардин не скрывал своего удивления.

— Именно. Американские солоноводные крокодилы. Вообще-то предпочитающие обитать в соленой морской воде. Но вот уже лет двадцать как почти все они разбрелись по каналам и рекам. Я не ошибаюсь, Алина Витальевна?

— Конечно же, нет, профессор. В общем, рептилий, как я и сказала, там превеликое множество, а уж если речь конкретно о змеях…

Ламанча махнула рукой.

— Не перечислить. Всех видов и расцветок. На любой вкус.

— Так, — Подполковник кивнул. — Мы начинаем подходить к самому интересному.

— Вы хотите, чтобы я рассказала вам о змеях, населяющих Эверглейдс? — поинтересовалась Алина.

— Не обо всех змеях. И — не весь Эверглейдс. Меня интересует в первую очередь наш с вами экземпляр, — Бардин сделал жест в сторону лабораторного стола, — и болота национального парка. Особенно болота на территориях, закрытых для посещения туристов.

— Закрытых? — фыркнул Вержбицкий. — Это, воля ваша, не Константиновский парк какой-нибудь, где российские владыки отдыхать изволят. Речь, уважаемый товарищ из госбезопасности, все-таки об открытом обществе идет.

«Товарищ из госбезопасности», не удержавшись, громко рассмеялся. Улыбнулась и Ламанча.

— Извините, профессор. И в мыслях не держал вас обидеть. Насчет «открытого общества» поинтересуйтесь как-нибудь у самих американцев. Или еще проще: обратитесь за визой в то самое консульство, над которым флаг этого «открытого общества» гордо развевается. Адрес могу дать. Иной вопрос: дадут ли вам по этому адресу визу. Но дадут или нет, а уж грузовик бумаг, писем, справок, фотографий и черт знает чего еще что при этом затребуют. И хорошо, если ограничатся отпечатками пальцев и снимками вашего зрачка, а не шлепнут какую-нибудь татуировку на руку в порыве борьбы с мировым терроризмом.

— Олег Владимирович прав, — вмешалась Наговицына, увидев, что нахмурившийся профессор готовится дать отпор оппоненту. — В Штатах уже давно все не так розово и нараспашку открыто. Увы. Но речь сейчас не об этом, а о том, что наш гость прав и в отношении закрытых парковых территорий. Они действительно существуют и, кстати, существовали практически всегда.