Бардин рассмеялся.

— Расслабился на момент. Не все же нам по уставу — наглухо на все пуговицы…

Телефон, стоявший на полке рядом с кофейным столиком, зазвонил. Звонок был мелодичным и мягким, но все трое, не исключая и подполковника ФСБ, невольно вздрогнули. Алина взяла трубку.

— Наговицына. Да, Петр Андреевич. Что?! — Она помолчала, а когда заговорила вновь, голос ее звучал глухо и отрешенно. — А он сам? Ясно… Не думаю. Да, это уже по части Веры Львовны… А вы сможете? Хорошо, только пусть возьмут мешок попрочнее или сделают двойной, тройной… Да, здесь. Конечно, передам. Думаю, да. В крайнем случае, номер моего мобильного у вас есть.

Алина медленно положила трубку на рычажки и, не глядя на мужчин, не сводивших глаз с ее лица, но ждавших, пока она сама поделится с ними явно не самыми веселыми новостями, сказала:

— Еще двое. В детском саду.

— Дети? — резко спросил Бардин.

— Один ребенок. И воспитательница.

Кремер и Зинченко подъехали к детскому саду практически одновременно. Майор, выбираясь из машины, которую припарковал у бордюра недалеко от старенькой «девятки» участкового, увидел Костю, стоявшего спиной к нему у забора. Старлей даже не обернулся на звук подъехавших автомобилей. Кремер подождал, пока полковник МЧС не подошел к нему и, уловив его вопросительный взгляд, негромко произнес:

— Отходняк.

Кремер, ухватившись рукой за столбик ограды, ловко, одним прыжком перемахнул на другую сторону и повернулся к Зинченко. Тот, потоптавшись, взобрался на капот «девятки» и секунду спустя оказался рядом с майором.

— Костя…

Зинченко невольно подивился тому, как заботливо, почти ласково прозвучал голос Кремера. Участковый повернул голову.

— А, товарищ майор…

Он, казалось, никак не отреагировал на стоявшего рядом с Кремером полковника. Оба офицера подошли к участковому.

— Вот… — безучастным голосом произнес старлей. — Вот это она и есть…

Зинченко только сейчас увидел тело огромной темной змеи, лежавшее в метре от ног участкового. Он едва сдержал возглас изумления.

— Вот и молодец, Костя, — Кремер положил руку на плечо молодого офицера. — Завалил гниду. Вот и хорошо.

— Хорошо, — таким же безжизненным голосом отозвался участковый. — Хорошо, товарищ майор, только плохо. Все плохо. Им, — он махнул рукой в сторону мальчика и женщины, по-прежнему лежавших на земле, — уже не хорошо. Им уже никогда хорошо не будет.

Кремер и Зинченко подошли к телам погибших. Лицо ребенка потемнело, а шея, куда пришелся удар ядовитых зубов, была иссиня черной. На лице женщины, однако, не было даже пятен, и майор подумал, что смертельный удар, скорее всего, был нанесен в нижнюю половину тела — вероятно, в область ног. Услышав урчание автомобильных двигателей, он повернулся на звук и увидел сразу три подъезжающие машины. Впереди двигалась «скорая», вплотную за ней шла милицейская «десятка», а замыкала процессию хорошо известная Кремеру «Газель», оборудованная под перевозку тел.

— Старлей, — позвал Кремер.

Костя медленно повернул голову, глядя на майора все тем же безучастным и безжизненным взглядом.

— Так, — в голосе Кремера зазвучал металл. — Встряхнулись, старлей. Работы у нас невпроворот, а потому все эмоции на после отбоя. Где все дети, где персонал?

— Там, в садике, — на лице участкового читалось удивление, однако было видно, что он постепенно начинает приходить в себя. — Я им сразу скомандовал в здание. И все окна и двери позакрывать.

— Ну вот, — преувеличенно-бодро среагировал майор. — Молодец, службу несешь справно. Теперь бери бойцов из «скорой» и веди к детворе и прочим. Потом дуй сюда.

— А тем-то «скорая» для чего?

— Для того, товарищ старший лейтенант, что там, среди детворы и преимущественно женского персонала сейчас имеют место стресс, истерика и прочие малоприятные вещи. Так что им «скорая» нужнее…

Кремер едва не добавил: «чем этим», но вовремя сдержался.

— Ну давай, Костя, не спи, а то белые халаты вон за забором с ноги на ногу переминаются.

Участковый кивнул и быстрым шагом направился в сторону медиков. Кремер повернулся к полковнику.

— Виноват, товарищ полковник. Забылся. Мне теперь, вроде, командовать не полагается. Вы не возражаете насчет «скорой»?

— Не возражаю, Петр Андреевич, а одобряю. И давайте так: похерим до поры звезды и титулы. Нам с вами, как я понимаю, не часок и не день вместе трудиться. А покомандовать — мне и своих головорезов хватит.

— Добро, Николай Васильевич. Похерить нам только давай, — улыбнулся Кремер. — Тогда я со своими криминалистами пока словцом переброшусь.

Он направился к милицейской «десятке» и через ограду стал отдавать какие-то распоряжения двоим мужчинам, стоявшим рядом с машиной.

Зинченко задумчиво смотрел вслед майору. Полковник сам был достаточно опытен, чтобы разглядеть опыт и оперативную хватку в другом человеке. Кроме того, кое-что из богатой событиями биографии Кремера ему уже было известно. Начальник РУВД прикомандировал майора к оперативному штабу управления МЧС на совещании, которое после звонка участкового Гриценко они, не сговариваясь, быстро свернули. Тогда-то Круглов, отведя Зинченко в сторону, и объяснил в двух-трех фразах, что представляет из себя майор. Он особенно рекомендовал довериться интуиции Кремера, а равно и его не всегда приятной для начальства склонности принимать малопонятные и далекие от формальной логики решения. Зинченко уже не стоило труда догадаться, что, если бы не эти качества, помноженные на нимало не скрываемую майором строптивость, на плечах Кремера было бы не меньше звезд, чем у них с Кругловым.

Субординация и командная вертикаль в оперативных условиях — вещи необходимые, и уж кому-кому, а бывшему пограничнику и эмчеэснику с приличным стажем это не нужно было объяснять. Но полковник Зинченко знал и то, как дорого порой обходится самолюбие кабинетных фельдмаршалов, требующих неукоснительного прохождения даже самых дурацких приказов сверху донизу и склонных контролировать выполнение этих приказов вплоть до взводов и отделений. То, как сформировался штаб для этой конкретной ситуации, полковника вполне устраивало. Официальным руководителем операции значился начальник территориального управления — мужик неплохой, но в гораздо большей степени политик, чем оперативник, который сразу же дал Зинченко понять, что реально разруливать ситуацию предстоит ему. Начальству же надлежало сообщать о наиболее кардинальных изменениях обстановки с тем, чтобы оно, начальство, уже напрямую связывалось с руководством города и со своим министерством, а равно и с телевидением, все каналы которого уже наверняка обивали порог генеральского кабинета.

Полковник увидел два МЧС-овских автобуса, притормозивших у машины «скорой помощи». Два офицера тут же спрыгнули на землю, но он, подняв руку, дал им знак оставаться на месте, решив дождаться, пока Кремер раздаст указания своим людям.