на сферы влияния отдельных банд, каждый примерно по пятьдесят миль. Вокруг горы. Никто посторонний, без серьёзных связей и денег, не доберётся до конечной точки, где сосредоточены криминальные силы. Мы направились туда, это ещё 180 миль пути. В Байа де Лос Анхелес есть знаменитый на всю страну рынок – Хетлали меркадо. С виду ничем не примечательное место, но как нам сказали, там можно купить все: начиная от простых фруктов и заканчивая наркотиками, оружием и даже рабами. Заказать можно что угодно, вопрос лишь времени и денег. Там самый огромный выбор краденых у американских туристов машин. Эрнесто, который болтал об этом с нами в баре покосился взглядом на улицу в сторону моего старого Форда: «Я бы на вашем месте не светился там вообще. Отправьте в разведку своих поводырей. Эти края не созданы для приключений о которых приятно вспоминать у себя на веранде за чашечкой кофе»

Всюду и за каждое слово мне приходилось платить, за любую информацию и чем ближе я был к цели, тем выше была цена. Белый американец в глазах у мексиканца представлялся в виде мешка с деньгами. Если бы я был в Мексике без своих сопровождающих, то вряд ли я бы проник живым и с деньгами даже на пятьдесят миль в глубь страны. И вот мы направились в Байя де Лос Анхелес. Оказавшись на рынке Хетлали мы быстро отыскали нужного продавца. Услышав имя Пастора Барбадильи, на нас сразу же направили пушки и обыскали. Затем нас отвели в подвал и со мной говорил уже кто—то другой. На мне была повязка, я не видел его, но мы поговорили: «Ты коп, янки? Насмотрелся кино и приехал победить зло?» – он смеялся. Я отвечал: «Нет, у меня миссия поскромнее. – Хочу встретиться с мистером Барбадилья, – Говорят, он хороший доктор» Голос незнакомца становился злее: «Настолько хороший, что ты поперся сюда, под руку со смертью, из страны где лучшая в мире медицина? – янки, ты в своём уме?» Я приводил свои доводы: «Я должен помочь приятелю. Да, у нас лучшая медицина, но также есть правила и законы – черту которую не переступить. А мистер Барбадилья по моим сведениям – художник свободный и может себе позволить нечто большее» Мексиканец немного смягчился почуяв свою выгоду: «Тебе придётся заплатить полторы тысячи, янки, только за одну лишь мою попытку выйти на контакт с его окружением. Ещё полторы, если мне удастся вас свести. Встреча с Пасторам будет стоить ещё дороже. Если у тебя есть такие деньги, то мы продолжим разговор» Я был готов к такому развитию событий: «Мои парни рассчитаются с тобой, когда ты нас отпустишь, в кармане такие деньги не ношу. А когда договоришься о встрече, тогда я достану ещё денег»

Встреча с мистером Барбадилья обошлась ещё в четыре тысячи, это вместе с оплатой сводничества. На этот раз все было ещё более серьёзно: нам связали глаза и руки, вывели из подвала и погрузили в какой—то фургон. Спустя примерно получаса тряски фургон наконец остановился. Но на этом наш путь не закончился: нас вели пешком ещё минут десять, затем готов поклясться нас усадили в моторную лодку, и мы плыли ещё минут пятнадцать. Вдоль берега или вглубь – этого, похоже, мне никогда не узнать. На месте мы ожидали ещё около трёх часов. Затем чей—то голос издалека отдал приказ «Приведите американца!» Я оказался в одной комнате с Пастором Барбадилья. Первое, что он сказал мне: «У тебя пять минут, чтобы заинтересовать меня» Я рассказал ему все как есть. После моих слов он громко рассмеялся: «Вы, американцы, ненасытный народ! Ты рисковал жизнью, приехав из благополучной страны и ради чего? Вы настолько зажрались, что у себя дома уже некуда деньги потратить?» – он гневно косился на меня, – «Боже мой, какое горе, знаменитый богатенький качок несчастлив, он видел мышцы круче своих! Каким образом, янки, меня это должно вдохновить?» Я пытался уцепиться за его эмоции и сыграть на тех же вибрациях: «Ты дал мне всего пару минут на то чтобы изложить суть проблемы, этого слишком мало, – Хочу лишь добавить, что мой приятель не гонится за деньгами и славой – он как и ты, с самого детства привык воевать за свою жизнь, и теперь когда у него уже все есть он все ещё не может выйти из этого состояния войны, – Наверняка и ты мог бы потчевать на лаврах, работать на правительство и жить в каком—нибудь особняке в Мехико, но нет, ты здесь, на каком то потерянном острове скрываешься от властей, – Ты и мой приятель одинаковы»

Пастор немного подумав продолжил: «Ты, янки, похоже очень языкастый. Хочешь рискнуть жизнью качка – твоё дело! Когда будут проходить соревнования?»

«Через месяц»

Сложив в уме все цифры он ответил: «Значит времени уже не так много. Такие мои условия: 20 тысяч за мои услуги и ещё десятку, если твой качок выиграет турнир. Сейчас ты вернёшься на рынок, там тебе дадут номер Кастилио, ему позвонишь и скажешь слова «пациент готов», затем дашь информацию о том какая группа крови у твоего янки, ровно через две недели будешь с ним на рынке на том же месте. У вас уже мало времени. Минимум неделя на восстановление, если он крепкий малый, а вы янки этим никогда не отличались, и если все получится, то на второй неделе он будет на пике своей формы. Затем постепенно в течении месяца форма потеряется, но все равно останется лучше, чем была. Все это речь об идеальном исходе, на самом деле вероятность того, что он останется жить – чуть выше пятидесяти процентов, вероятность того, что он останется здоров примерно тридцать процентов. Отзвониться ты можешь в течении недели. Отправляйся в путь, янки, как врач я все же надеюсь не увидеть тебя больше здесь» Нас вывезли тем же путём и выкинули на подъезде к рынку. Добравшись до мотеля и моего старого Форда мы тут же направились домой.

– Теперь ты знаешь, о чем примерно говорится в записке, которую ты передал от меня Гарольду, и какая информация для меня в ответной записке от Гарольда. Сегодня я звоню Кастилио и через несколько дней мы выдвигаемся. Я хочу, чтобы ты поехал с нами, по плану мы оставим тебя в отеле на середине пути – в Эль Росарио, ты сможешь подменить меня за рулём на обратном пути. Неизвестно как все сложится и в каком мы состоянии будем возвращаться, а